Крест и крыло (СИ)

Я фыркнула.

- Правда. И ты сама это знаешь. Потому что Бог - благ, но слуги его - сволочи. Как и всякие рабы и слуги. И ты сама понимаешь, что я не бесноватая.

- Буянишь, Юленька?

Голос склизня раздался весьма неожиданно. Я повернула голову к двери.

- Сто лет не виделись? Не пошел бы ты на ..., козел?

- Как невежливо. И вообще ты, Юленька, ведешь себя весьма некрасиво. Хамишь. Ругаешься. Смущаешь неокрепшие девичьи умы...

- Отец Михаил, так она лгала? - пролепетала полностью одуревшая Ксения.

- Ах, ты еще и отец Михаил? Хотя оно и понятно. А осеменишь еще двадцать лохушек - архиеписко-пом сделают? Или кто там у нас? Митрополитом?

Лицо склизня перекосилось.

- Отец Михаил, она все лжет, правда? Она просто сумасшедшая?

Ксюшка доверчиво повернулась к склизню.

- Неужели? Хотя он так тебе и скажет. И ты поверь. Потому что если проверишь - навсегда разочару-ешься в этой паскудине!

- Нет, Ксюша. Она не сумасшедшая.

Склизень приблизился к девчонке.

- Она вполне нормальна и здорова. И очень важна для нашего дела. Важнее сотни таких как ты... ду-ра.

Пауза была короткой. Очень короткой. Но взмах ножа я заметила. Склизень одним движением перере-зал Ксюшке горло - и отшагнул в сторону, чтобы не запачкаться кровью.

Я выдохнула через сжатые зубы.

Кто сказал, что смерть от такой раны мгновенная? Ксюшка умирала медленно. Или это для меня вре-мя замедлило свой ход!? Заберите эти минуты! Я не хотела их жить, но и отвести взгляд не могла. Пра-ва не имела. В карих глазах девочки до последнего стыли боль, недоумение, непонимание. Как же так? Неужели ей лгали? Но за что, за что, ЗА ЧТО!? Обливаясь кровью из сонной артерии, сползая навзничь, и пытаясь до последнего зажать страшную рану. Ее пальцы были в крови. Кровь была везде. На полу на белых руках, на сером платье девочки... не было ее только на склизне. Но мне казалось, что кровь несчастной девочки плещется в его глазах.

А ее глаза...

Они будут преследовать меня до последней минуты моей жизни. Страшно видеть преданное доверие. Страшно видеть убийство невинного человека.

- А теперь, Юленька, когда ты поняла, что все это всерьез, и что играть с тобой никто не будет, можно поговорить серьезно, - нежно улыбнулся мне подлец.

Я тоже ему улыбнулась. Искренне надеюсь, что ты, склизень рогатый, попадешься мне в лапки. Я тебя долго убивать буду. Ты - хуже фашиста. Те были изначально враги, а ты убил девчонку, которая тебе полностью доверяла... падла!

Зверь за стеклом рычал и скалил зубы. Он тоже надеялся тесно пообщаться с мерзавцем, и задушить его в объятиях. Жаль, что пока для этого не хватит сил... безумно жаль.

- Вот видишь, ты уже улыбаешься, ты же девочка умная...

- Племянник, стоит ли с ней рассусоливать? Скажи ей, что ее ожидает - и пойдем. У тебя еще есть дела?

- привет, выдра желтобрюхая, - я даже не повернула голову в сторону настоятельницы. - Вернулась полюбоваться и кайф получить? Он у вас не только осеменителем, но и палачом подрабатывает? Людей не хватает?

- Хватает. А с твоей помощью, будет еще больше.

- Я тебе еще так помогу, - пообещала я. - Мечтать о смерти будешь.

- Возможно. А ты еще долго будешь жить, Юленька. Будешь жить - и рожать детей от моего Ми-шеньки.

Я фыркнула.

- я вам не племенная кобыла. По заказу не залетаю.

- Я буду очень стараться. Ты оценишь, - пропел склизень-Мишаня, присаживаясь опять ко мне на кро-вать.

Я выдохнула.

- Отлезь от меня, мокрица. Оценю. Орденом сутулого с закруткой на спине. И благодарственный приказ выпишу. С занесением в печень, почки и поджелудочную.

- Это ты сейчас так говоришь. А потом тебе понравится.

Я представила, как каждую ночь буду терпеть его прикосновение, как он будет оставлять во мне свою сперму, как я буду носить ребенка от ЭТОГО...

Это оказалось последней каплей.

Хорошо, что я успела повернуть голову в нужную сторону.

На подоле рясы отца Михаила образовалось весьма дурно пахнущее озерцо желчи. Я сплюнула по-следние капли и, вывернув шею, вытерла голову об подушку.

- Да пошел ты, козел.

Облеванный святоша взлетел с кровати. Я ухмыльнулась ему.

- Не удивлен? Значит, я не первая, кому от тебя тошно. Склизень.

Поп вылетел из комнаты. Стираться, надо полагать. Но его тетка осталась.

- Знаешь, что тебя ждет? - прошипела она, приближаясь ко мне.

- Ты сейчас расскажешь, - я привычно обломала ей всю малину.

- Ты проживешь в этой комнате остаток своей жизни.

Она вперилась своими лупешками в мои глаза и мне ничего не оставалось, как ответить вызовом на вызов. И насмешливо поглядеть в ее бледные буркалы.

Ты меня не сломашь, мерзавка!

Не дождавшись реакции, выдра продолжила шипеть.

- Ты будешь видеть меня, моего племянника и девчонок, которые будут прислуживать тебе. Но учти, если ты кому-нибудь из них скажешь хоть одно лишнее слово, они закончат так же, как Ксения. И их смерть будет на твоей совести. Но ты не думай, у тебя будет полноценная жизнь. Будешь рожать детей от моего племянника. ИПФ нужны дети с твоими талантами, но воспитанные в правильном ключе. А если они еще унаследуют и Лешенькины таланты...

- Сама бы и рожала. Или не можешь?