Крест и полумесяц (СИ)

Ему тут же вспомнился один голливудский фильм с Робином Уильямсом, где герой идею веселить пациентов, вообще, возвел в максимуму врачебной профессии. Фильм, кажется, назывался «Целитель Адамс». Врач, которого играл Уильямс, переодевался в веселого клоуна и ходил в таком наряде к детям с онкологическими заболеваниями. Рассказывал им веселые истории, стрелял из хлопушек, приносил разные подарки. Надо было видеть, как при этом светились от счастья лица детей. Особенно запомнился Ринату один эпизод из фильма, без всякого преувеличения, выбивший из него слезу. В хосписе, где герой Уильямса навещал больных в костюме клоуна, ему встретилась бабуля с очень необычной мечтой всей ее жизни. Оказалось, она с самого детства мечтала искупаться в бассейне, полном вермишели. Этот образ преследовал ее долгие-долгие годы, пока, наконец, мечта не исполнилась. Кадры, где пожилая женщина с счастливым смехом ныряет в вермишель, намертво врезались в память Ринату.

— Короче, нечего сиськи мять! Нужно про все это рассказать Пирогову. Малый он сообразительный и талантливый, как показала история. Поэтому должен ухватиться за мою идею всеми руками и ногами, — Ринат сгреб только что исписанные листки и начал их аккуратно запихивать в большой конверт из плотной серой бумаги. — Кстати, самому бы тоже этим заняться…

Заклеив конверт, он написал на нем большими печатными буквами «Пирогов» и отложил в стопку, где лежал с десяток точно таких же конвертов. Всех их нужно будет как-нибудь переправить на ту сторону и вручить адресатам.

— Кажется, с письмами я на сегодня разобрался. Палец аж затек, — Ринат с усмешкой посмотрел на правую руку, залитую чернилами. Так и не привык писать гусиным пером. Все время ломал эту импровизированную ручку, ставил уродливые кляксы, отчего тут же приходил в сильное неудовольствием. Столько бумаги испортил, что просто ужас. А с бумагой здесь совсем не просто, ибо на деревьях она не растет и в супермаркетах не продается. — Теперь и о наших делах скорбных можно покалялкать… Черт побери, а почему о скорбных?! Наоборот, о хороших… — разговаривал он сам с собой, выходя из своего кабинета.

Дело в том, что не так давно ему в голову пришла мысль организовать на своих землях соревнования. Правильнее даже сказать, Игры! Или лучше назватьолимпийские Игры! Естественно, все это будет проходить с кавказским колоритом. Вчерашнюю ночь он как раз и посвятил этому вопросу, обложившись бумагой, чернилами, кружкой с крепким чаем и бутербродами. Лишь к утру более или менее начала вырисовываться сама концепция Игр с местом проведения, правилами, дисциплинами.

—… Само олимпийское перемирие свяжем с кавказским гостеприимством, куначеством и, естественно, с Исламом. Все должны увидеть, что гость по Корану особа священная и неприкосновенная, — размышлял Ринат. Идея про олимпийское перемирие, вообще, показалась ему гениальной, так как идеально накладывалась на явление куначества. Со временем могло вырасти в нечто большее — в спортивное братство. Кто знает? Может сегодняшние сопернике в Играх, завтра станут товарищами? Все могло быть в нашем изменчивом мире. — Стоп! Тогда нужно послать приглашение и на ту сторону…

А вот это уже было очень серьезно. Идея пригласить на Игры русскую сторону во время фактической войны попахивала чем-то грандиозным, что не сразу и осознавалось. Такое нужно было немного переварить, чтобы получилось что-то хорошее.

— Пусть и те и другие вместе по соревнуются. Скачки устроим, борьбу, стрельбу по мишеням. Можно, наконец, посоревноваться в поедании хот-догов… Черт, котлет лучше, — мысль ему казалась все интереснее и интереснее. К тому же она очень хорошо укладывалась в его планы по примирению сторон. Эти Игры могли иметь очень и очень далеко идущие последствия. — Пусть посмотрят друг на друга. Может увидят, что они одинаковые, что ничем не отличаются друг от друга: как говориться, руки, ноги, а посередине гвоздик или… ха-ха-ха… гвоздь, гвоздище… Ладно, не будет откладывать дело в «долгий ящик».

Время сейчас для проведения таких игр было самое что ни на есть подходящее. На границе с русскими крепостями уже довольно давно установилось никем не санкционированное перемирие. Имам поприжал горскую вольницу, направив самым непримиримых из мюридов в сторону Османской империи, точнее ее причерноморских селений. Там, не в пример русским крепостям, было чем поживиться. Веками живущие на торговле рабами османские городки скопили такое количество ценностей, что лошадей не хватало все это добро вывозить. А с русского солдата или казака из станицы чего было взять? Шашку, ружье и коня только. Взамен, могли еще пристрелить. В добавок, со многими офицерами с той стороны удалось наладить неофициальную торговлю всякими разными товарами. С помощью них через границу предприимчивые горцы гнали целые караваны с индийскими тканями, изделиями из булата, английский порох, фрукты, и т. д. Назад русские пропускали обозы с переселенцами, продукцией заводов и другими полезными вещами. Словом, почва очень подходила для такого мероприятия.

-//-//-