Крест и Полумесяц

Роман же, воин и полководец, несший истинно боевую службу на дунайской границе, терзаемой набегами скифов и оногуров[22], не мог и не хотел этого принять. Он был одним из тех, кто жаждал реставрации империи, возрождения ее былой силы. Он был одним из тех, кто понимал, что блеск и роскошь Константинополя лишь распаляют желания норманнов и агарян обладать ими, взять их силой. И после смерти императора Константина Дуки Роман, бывший тогда стратигом Средца, решил действовать – он составил заговор против кесаря Иоанна Дуки. Диоген пытался сплотить вокруг себя семьи аристократов-патриотов, рассчитывая в будущем поднять дунайские войска, среди которых был известен и любим как боевой командир. Но, профессиональный воин, он не был профессиональным интриганом: заговор раскрылся, а его лидер предстал на суд пред очи вдовствующей императрицы.

Казалось бы – конец, однозначная гибель… Но Господь неожиданно явил свою милость и волю: между василиссой Евдокией и бывшим стратигом, также вдовцом, неожиданно вспыхнула невиданная страсть, причем с первого взгляда! Вдовствующая императрица увидела в заговорщике истинного мужчину, воина, способного переломить ситуацию в стране и одновременно подарить ей настоящую любовь… Она освободила его из-под стражи, возвела в сан стратилата и обвела вокруг пальца самого патриарха, обманом добившись венчания с возлюбленным – и императорского титула для будущего мужа! Да, Евдокия Макремволитисса из тех женщин, которые умеют добиться своего…

При воспоминании о горячих объятиях и неукротимой страсти супруги, сумевшей сохранить красоту, несмотря на возраст и шесть родов, по губам Романа скользнула мимолетная улыбка. Да, он полюбил эту женщину, сейчас носящую во чреве уже второе их дитя, а она подарила ему свою любовь в ответ… И целую империю в придачу!

Другой на его месте мог бы только мечтать о подобной удаче – и, добившись своего, предаться наслаждениям, дарованным обретенной властью и горячей любовью утонченной, изящной и образованной красавицы. Но Диоген не мог, да и не хотел изменить своей сути. С востока и запада империю давили враги – и он всерьез собирался дать им бой!

Вот только… Только оказалось, что армии как таковой больше не существует. Изможденные непомерными налогами азиатские фемы поставили в строй едва ли треть стратиотов, кто должен был составить основу войска. А в пограничных областях, попавших под удар пришедшего из недр Азии нового хищника, было и того меньше!

За год напряженной работы деятельный по натуре император сумел создать боеспособную армию из разбросанных по фемам осколков. Под его руку охотно шли армяне, зная о кровном родстве с базилевсом. Роман с удовольствием принимал их на службу, заново сформировав из армянских легких стрелков кавалерию трапезитов. Впрочем, для борьбы с конными лучниками агарян их все равно не хватало, потому в воссозданное подразделение император собрал всех, кого смог, включая наемные отряды недавних врагов – скифов и оногуров. Кроме того, базилевс серьезно почистил армейскую верхушку, выдвинув многих полководцев армянского происхождения. Впрочем, прежде всего, выдвижения были связаны с заслугами и способностями. Так, умелый полководец Мануил Комнин был назначен стратигом-автократором и в отсутствие императора командовал всей армией. Высоко взлетели и братья Алусианы, Василий и Самуил, внуки последнего болгарского царя Иоанна и талантливые вожди, любимые воинами. Это были способные, одаренные и зачастую еще молодые люди, не отравленные придворными интригами, как старые полководцы императора Константина. Ну и преданные лично Роману, куда ж без этого…

Было, конечно, одно исключение – Андроник Дука, сын кесаря Иоанна Дуки и двоюродный брат Михаила, старшего сына Евдокии. Он был назначен в действующую армию полководцем, но фактически оставался заложником на случай враждебных действий своего отца, бывшего регента. В душе император гордился подобным дипломатическим ходом, хотя мудрая супруга и просила быть осторожным, воздержаться от недооценки Андроника. Что же, Диоген был отчасти согласен с супругой и ничего более значимого и важного, чем командование резервом, Дуке не доверял.

Самой сложной проблемой для Романа стало формирование ополчения стратиотов. Каждая фема должна была дать ему до девяти тысяч воинов, разбитых на тысячи – хилиархии. Они, в свою очередь, делились на шесть с половиной сотен копейщиков-скутатов и до трех с половиной сотен лучников-токсотов – немалая сила, учитывая, что только азиатских фем в империи целых двадцать три! Двадцать три фемы, разоренные грабителями-агарянами и нападениями морских разбойников, обнищавших из-за непомерных налогов… Число опытных воинов заметно сократилось во множестве мелких стычек, а стратиоты внутренних, близких к Эгейскому морю областей не имели боевого опыта. Новичков, которых базилевс в приказном порядке включил в войско, пришлось долго обучать, а их дисциплина, в отличие от бойцов с Дуная, оставляла желать лучшего.