Крест Империи

Да, мама и Йэн ничего такого не говорили. Но они врали ей… врали и скрывали. Это же ясно. Они лицемерны насквозь. Все врут. Кругом одно вранье.

Пусть даже, как пишет Рошен, последние 20 лет все-таки мало кого сажают, в стране мир и относительный покой. Но разве можно простить страдания и смерть стольких невинных людей?! Разве можно жить спокойно, наслаждаться жизнью, зная, что это благополучие построено на чьих-то костях?

Она поверила Рошену сразу и безоговорочно. Почему? Она потом задавала себе этот вопрос.

Потому что это было очень ПОХОЖЕ на правду.

Она вышла из библиотеки в холодную зимнюю ночь. Дома серыми одинаковыми громадами нависали над улицей. Жесткий ветер при минус десяти - стоя на остановке монора, Элис промерзла до костей.

Ее ждал блок (тогда она еще жила с мамой, не хотелось переезжать в конвиктус) - стандартный блок, такой же, как тысячи других, похожий на тюремную камеру. С убогонькой простой мебелью. Не слишком удобный и красивый.

Она шла на занятия из корпуса в корпус в толпе таких же курсантов в куртках, накинутых на белую униформу, и толпа двигалась равномерно, сплошным потоком - словно конвоируемая колонна зеков. В кантине толпа рассаживалась за столы и поглощала скудную студенческую - почти тюремную пищу.

Их развлечения были убогими, отдых - скудным, жилища - бедными, еду они, словно рабы, получали в распределителе, а работы было очень много.

По крайней мере, так казалось тогда Элис.

У нее было богатое воображение, и оно легко увлекалось мирами, созданными чужой фантазией и волей. Начитавшись Рошена, надышавшись страшным воздухом его прозы, Элис повсюду и везде видела Тюрьму.

Так она начала ненавидеть Империю.

— Йэн, - спросила она, - у вас в ДИСе применяют пытки?

Он внимательно посмотрел на девушку.

— У нас много чего применяют. Смотря что понимать под этим словом… А почему ты спрашиваешь вдруг?

Элис всегда отводила взгляд, если он пристально смотрел на нее. Да и не только он - вообще кто угодно. Она была слишком мягкой, уступчивой, ей казалось неделикатным долго прямо смотреть на человека. Но Йэн смотрел, и в этот раз она отводить взгляд тоже не стала.

Ей многое хотелось бы сказать, но она просто очень глупо спросила:

— А тебе… не жалко людей?

— Жалко, - сразу ответил он, - мне всех жалко.

Элис растерялась.

— Тогда… почему ты так… там…

— Для того, чтобы наше государство продолжало нормально функционировать, - ответил Йэн, - это необходимо. Я могу объяснить подробнее, если хочешь. По пунктам. Поверь, это необходимо для того, чтобы вы все жили нормально и спокойно. Иначе будет очень плохо. Например, так, как было при биргенах.

— Понятно, - пробормотала Элис и теперь уже отвела взгляд.

Бесполезно разговаривать. Конечно, если спросить, он действительно разложит все по полочкам и объяснит. Но уже нет смысла дальше спрашивать.

Он не понимает простых, основополагающих вещей. Он смотрит на них иначе.

Нельзя отвечать злом на зло, иначе превратишься в подобие собственного врага.

И если победа требует такой цены, если такой ценой надо нас защищать - так не стоим мы того. И лучше мы все сдохнем, чем… Чем так.

— А что касается моих подопечных, Элис, именно моих - то ведь они прежде всего губят души…

Элис подняла глаза снова и взглянула на Йэна, вложив в этот взгляд все презрение и отторжение, на какие была способна.

— Это вы губите души.

И ушла.

Забрала свои вещи, переехала в конвиктус - давно это надо было сделать. С мамой хорошие отношения, Элис любила жить с мамой и жила, закончив вторую ступень и срочную службу. Но теперь - все кончено. Мама выбрала Йэна, а не дочь. То есть, конечно, будем справедливыми, дочь она любит, но раз она собирается и дальше дружить с этим… палачом… Элис это поддерживать не будет.

Да и чем мама лучше? Только тем, что у нее другая профессия? Она поддерживала все это, все, что происходило в стране, поддерживала и одобряла, и мысленно соглашалась с этим.

Элис бы не согласилась, не смирилась. Почему Рошен не попался ей раньше? Он распространялся в самиздате ведь. Впрочем, и она родилась слишком поздно.

Вот если бы он попался ей раньше, она бы жизнь положила на то, чтобы распространять эту книгу… или еще как-то бороться против Империи. И пусть бы ее тоже схватили и отправили на Элейил. Неужели из-за какого-то там "спокойствия" и "мирной жизни" можно мириться с ЭТИМ? Неужели надо так дрожать за собственную шкуру? Гм… про Йэна не скажешь, что он боится за себя, но Йэн - это другое совсем, это враг и палач. А вот мама… действительно непонятно.

Мама, видимо, боялась за детей. Ведь она и Элис родила в 20 лет, еще ничего в мире не понимая. Да, и это еще - ведь они могли просто не знать многого!

Но как, как? Ну ладно, Элис просто еще ребенок, в школе много ли узнаешь о жизни? Но уже работая, уже будучи в курсе… кроме того, мама дружила с Йэном. Нет, не могла она ничего не знать.

Элис ушла из дома и долго почти не общалась с мамой. До самой истории с Маркусом.