Крест княгини Ольги

— Хороший, говоришь? — улыбнулась княгиня. Надо же, и голос прорезался!

— Хороший, хороший! — обрадовался древлянин. — Сильный, как медведь! Храбрый, как волк! Будет тебе хороший муж. Ты, княгиня, правда, немолода, вышла из возраста, ну да ничего, видная еще женщина и приданое хорошее князю принесешь. Не сомневайся, выходи за нашего Мала!

— А что, — проговорила княгиня чужим голосом, — вдовье дело известное: некому вдову защитить, некому согреть, некому за нее заступиться. Пожалуй, пойду я за вашего князя. Только пришлите сватов, все честь по чести — с подарками и гостинцами. Княгиня я, не простолюдинка какая.

— Пришлем, пришлем, непременно пришлем! — заговорили древляне разом. Обрадовались тому, как легко дело сладилось.

— Так пошлите кого-то за сватами, а остальные пожалуйте ко мне, будьте моими гостями. Покажу вам, как киевская княгиня важных гостей принимает.

Пошептались древляне промеж себя, послали двоих верховых за сватами, а остальные в дом пошли на княгинино угощение.

Верховые, которых за сватами послали, пригорюнились: не видать им княгининого гостеприимства, не пробовать ее разносолов. Но делать нечего, поехали.

— По нашему обычаю, — говорит древлянам Ольга, — прежде угощения надлежит в бане попариться.

— Отчего же не попариться, — отвечают древляне. — Баню мы тоже уважаем.

Отправились они в баню.

Хорошо княгинины слуги баню натопили, жарко.

Парятся древляне, вениками березовыми друг дружку охаживают. А княгинины слуги заперли баню, дверь колом подперли и подпалили баню с четырех сторон.

— Больно жарко у княгини натоплено! — говорят древляне друг другу. — Видно, сильно нас уважает.

А как поняли, что горят, подняли крик, да только поздно было.

Княгиня сидела в своей верхней светелке, слушала их крики и думала. После глянула на себя в зеркало и увидела, что волосы ее в один день стали белы как снег.

Лена вышла из отделения полиции и побрела по улице, сгорбившись и шаркая, как старуха. Чувство было такое, как будто к каждой ноге привязали по чугунной гире. Хотелось лечь прямо здесь, на грязный потрескавшийся асфальт, и чтобы никто ее не трогал.

Вышла на небольшую пыльную площадь. Похожие друг на друга тетки торговали с лотков разной мелочью: резинками для волос, обручами со стразами, пластмассовыми игрушками, трикотажными кофтами необъятных размеров и юбками немыслимой расцветки.

— Девушка, купи иконку!

Невысокая чистенькая старушка притулилась здесь же со своим товаром. Маленькие иконки, дешевые медные крестики на шнурках, крошечные стеклянные бутылочки с непонятной желтой жидкостью.

— Это у меня маслице освященное, — улыбнулась старушка Лене. — Но ты иконку купи, вот Николая Угодника, он поможет.

— Откуда вы знаете? — вырвалось у Лены.

— А как же! — Старушка всплеснула руками. — Идешь-то ты откуда? Ясное дело, из ментовки. Вид у тебя расстроенный, сразу видно: не по ерунде так убиваешься, по серьезному делу. Стало быть, мужа посадили или еще кого из близких. Вот Николай Угодник и поможет.

— Не поможет, — вздохнула Лена. — Умер муж, ему теперь никто не поможет.

— Свят, свят, свят, — старушка быстро закрестилась, — в церковь тебе нужно.

— Шарфик черный у меня купи! — вступила в разговор одна из теток. — Раз вдова, нужно голову прикрыть.