Крест на Крест

Услышав мои слова, купцы сразу повеселели и дружно загалдели, идея с пушками им пришлась по нраву, и вскоре было принято решение о том, что «Варяжскому Торговому Товариществу» быть! Также как и быть городу — порту Невграду.

По окончании переговоров пригласил купцов на пир, где подначенные мной гусляры исполнили песню, мигом ставшую хитом в торговой среде «Ехал на ярмарку ухарь — купец».

Параскева Брячиславна с затаённой в глазах нежной материнской любовью наблюдала за сыном Ростиславом, ползающим по коврику у неё в ногах и весело играющему с погремушкой и матрёшками.

— Светловолосый княжич, красивый, похож на тебя государыня, — высказалась сидящая на полу рядом с княжичем бывшая челядинка, а ныне вольнонаёмная прислужница Залита.

— А вот Александр Инеин — сын вылитый наш государь — батюшка, — хотела Марфа подковырнуть подругу, но сама подставилась под моментально вспыхнувший гнев Параскевы.

— Это на что ты, дура, намекаешь? Язык бы тебе урезать …

Тут раздался настойчивый стук в дверь, первой к ней подскочила Марфа. На пороге стоял бывший дворянин княжича, ныне боярин Борислав Немунич, уже третий год как возглавляющий Управление при Государе. Борислав немедля ни секунды вошёл, чуть ли не вбежал в светлицу.

— Здравствуй государыня! — боярин быстро поклонился. — Срочные новости от Владимира Изяславича только что доставил вестовой! Государь со своими ратьерами уже подъезжает к Гнёздово, скоро будет в столице!

Параскева тут же подскочила как ужаленная, перекрестилась на висящую в угле икону, повернувшись к Бориславу проговорила:

— Слава те Господи! Спасибо Борислав, что нас предупредил! Как он?

— Жив — здоров, государыня! — улыбнулся управляющий, слегка качнувшись в стороны.

Параскева окинула боярина подозрительным взглядом.

— Экий ты, боярин, нынче весёлый, — сказала Параскева, неодобрительно покачивая головой.

— Да как нынче можно не веселиться, Параскева Брячиславна!? — искренне удивился Борислав. — Сегодня во всём стольном граде праздник будет! Всяк пей за здоровье государя и за славные победы наших воев! Вестовой, передал приказ государя выкатывать на площади для простого люда бочки с хмельным.

— Да? Ну, тогда ладно, не серчай на меня за сказанное.

Поклонившись еще раз Борислав вышел. Дел сегодня, да и в ближайшие дни обещало быть выше крыши.

Не успела Брячиславна переодеться при помощи служанок, да накинуть на плечи шубейку подбитую лисьем мехом, как со двора раздался громкий возглас.

— ЕДЕТ!!! — и тут же суматошно забился колокол дворовой церкви. Весть о скором приезде государя быстро разносилась по всему городу.

Даже не смотря на показавшихся на окраине Гнёздова государевых ратьеров у продолжавшей при помощи служанок наряжаться Параскевы вновь, в который уже раз, засела в голове словно заноза Инея и старший государев сын, «боярич Владимиров». Муж ещё два года назад предупреждал Параскеву, чтобы она не вздумала чинить козни Инеи и её сыну, в противном случае обещал сослать жену в женский монастырь на веки вечные. И Параскева честно блюла это соглашение, но была бы её воля — развеяла бы по миру всё это ныне вознесённое робичье семейство. Похоже, подобный разговор государь провёл и с противоположной стороной, со своей бывшей полюбовницей. Инея совсем не лезла в государственные дела, не плела интриги в боярских кругах. Жила одна, тихо — мирно, по — вдовьи, растила сына. Владимир ей выдал станки, «воздушные двигатели» и обученного обслуживать эти механизмы рабочего. Так Инея организовала у себя на подворье, подобно многим другим боярам, производство разнообразной текстильной продукции: поддоспешников, парусов, палаток, исподнего белья и другой воинской амуниции. На все эти товары неизменно существовал хорошо оплачиваемый спрос со стороны государства, в частности его военных управлений. И здесь Инея не была исключением, на различные госзаказы так или иначе работало большинство современных производств всего государства, функционирующих, по словам мужа — государя, на новой базе смоленского машинно — станочного оборудования.