Крест Шарлотты

Первое время она ходила в Межотненский дворец вдоль дороги, но скоро обнаружила, что путь через парк гораздо быстрее и приятнее. Май вступил в свои права. Лес ожил, и идти по нему было одно удовольствие. Невеселые думы улетучивались, печаль отступала, дышалось легче и шагалось веселей. В хорошем темпе, размахивая руками, Лига топала по дорожке, испытывая прилив радости и оптимизма. Мокрый после дождя песок приятно чавкал и чуть поскрипывал под ногами. Хорошо, что перед самым отъездом она купила кожаные кроссовки взамен тряпочных, которые почти развалились. Дорогие, зато выглядят они стильно, и луж можно не бояться. Впрочем, в Межотне не наблюдалось никаких миргородских луж, пройти которые можно, только если знаешь брод. Тут царила поистине немецкая аккуратность, и даже вокруг мусорных баков всегда было чисто, что немало удивляло.

Любуясь новыми кроссовками, она немного увлеклась, поэтому слишком поздно увидела, что навстречу также весело топает начальник охраны.

С перепугу она стала косить глазами по сторонам, ища, куда бы шмыгнуть, чтобы избежать встречи. Но Вайс уже заметил ее, поэтому Лиге ничего не оставалась, как продолжать идти, не сбавляя темпа. Немного не дойдя до нее, Андрис остановился и чуть отошел в сторону, словно посторонился. Сейчас пропустит ее и пойдет дальше, не оборачиваясь. Чувствуя непонятную боль в груди, она поравнялась с ним и поздоровалась. Он ответил, очень равнодушно. Пытаясь справиться с дыханием, Лига пошла дальше и через десять шагов поняла, что он идет следом. Не справившись с собой, она испуганно оглянулась:

– Вы что?

Он тоже зачем-то оглянулся и ответил:

– Ничего. Иду за вами.

– А зачем?

– Просто иду.

Они прошли еще немного. В конце концов Андрису надоела эта детская игра. Он догнал Лигу и пошел рядом. Она покосилась и, откашлявшись, спросила, часто ли он тут ходит.

– Да постоянно, – охотно ответил он, – это же наша территория.

Она уже немного оправилась от неловкости и решила, что в силах поддержать светскую беседу. Вот только боль в груди очень мешала.

– А вы давно тут живете?

– Почти два года. После смерти мамы перебрались. Она всегда хотела тут жить, вот мы и решили вернуться в родные места.

Мы? А мы – это кто? Они с женой, наверное. Лига вдруг почувствовала, что у нее испортилось настроение. Только что было просто замечательным и вдруг испортилось. Стало неинтересно идти по парку и вообще… Непонятно каким образом, но он это заметил.

– Мы с братом решили, что здесь будет проще. Ему двенадцать. Еще маленький. Тут его можно оставлять одного. Хотя у него есть защитник. С Жоркой можно никого не бояться.

– А Жорка – ваш старший брат?

– Скорее младший. Ему всего два года, но он и медведя заломает, если надо.

– Это собака? – догадалась Лига.

Андрис заглянул ей в глаза. В них отражались солнечные лучи, и они уже не казались печальными, как у оленя.

– Собачище! А еще верный друг и прожорливый людоед! Мы его на помойке нашли!

– А теперь он вам «фигвамы» рисует? – не удержалась Лига.

– Чего рисует?

Господи, они же тут наших мультиков не смотрят и про Матроскина из Простоквашино не знают!

– Так, ничего. Просто русская шутка, – Лига махнула рукой.

Через дорогу перебежала белка, у обочины остановилась и посмотрела на них коричневыми глазами.

У нее смешная русская фамилия. Что-то вроде – «дочь белки». У русских вообще фамилии странные. Зачем он стал рассказывать ей о своей семье? У него, дескать, есть брат и собака, а вот жены как раз нет. Словно намек на то, что он свободен. Черт! Андрис же знает, что она замужем. И ее фамилия как раз означает, что она, с этим нежным детским лицом и туманным взглядом, принадлежит какому-то Белкину!

Лига вдруг поняла, что он огорчился. Что она такого сделала? Сразу захотелось сказать что-нибудь хорошее, примиряющее, но ничего умного она придумать не смогла.

В молчании они подошли к тому, что по задумке должно быть фонтаном, и увидели, что возле входа во дворец стоит небольшая группа людей и человек в длинном плаще, взмахивая то правой, то левой рукой, что-то им рассказывает. Рановато для экскурсии.

– Это наш доктор на волонтерской основе упражняется, – словно услышав ее мысли, объяснил Вайс. – Наверное, случайные туристы забрели. Простите, мне надо идти.

Он быстро пошел к компании у двери. Лига осталась одна. Доктора она еще не встречала, хотя знала, что зовут его Отто Мазинг. Байба хвасталась, что он «на раз-два» снимает ей боль в правой коленке. При этом на ее пухлых щеках появлялись такие многозначительные ямочки, что становилось ясно – дело вовсе не в коленке.

Пока Вайс разговаривал с туристами, Лига успела рассмотреть доктора. Сын Илзе Карловны был совсем не похож на мать. Та вся на редкость мягкая и уютная, а этот словно грач на ветке, черный и худой. Залысины на полголовы, кустистые брови и острая бородка. На Мефистофеля похож.

Пока Вайс выяснял, откуда появились посетители, доктор достал сигареты и с наслаждением закурил. Прищурившись, он посмотрел вокруг и вдруг пошел прямо к Лиге. Она присела на край мраморной ограды недостроенного фонтана.