Крест в круге

Пять лет назад он стал Циклопом – заместителем директора по учебно-воспитательной части школы-интерната при Ташкентском авиационном заводе. А четыре года назад в школе появился Боря Григорьев.

Учитель сразу обратил внимание на немногословного мальчика с умным, печальным взглядом и бледным, почти аристократическим лицом. Что-то родное почувствовал он в этом маленьком человеке, что-то созвучное своей собственной судьбе угадал он в его жизни. Быть может, раннюю боль потерь и утрат, а может – одиночество.

Обнаружив его страсть к чтению, Циклоп стал приносить из дома книги. Он небрежно вручал их своему удивительному ученику со словами:

– Мне вот здесь попалась занятная книженция… Ты не читал, Борис?

Тот вертел книгу в руках и отрицательно качал головой.

– Ну, почитай. Не пожалеешь.

Боря кивал и уносил книжку в общежитие. На следующий день он возвращал ее учителю.

– Не осилил? – удивлялся Циклоп.

– Я прочитал.

– Всю? – удивление смешивалось с недоверием.

– Всю.

– И каков результат?

– Мне понравилось. Спасибо.

– Понравилось… – задумчиво повторял Циклоп. – А что именно понравилось?

Крайне неохотно и очень сухо мальчик пересказывал прочитанное. Словно урок отвечал.

– Ну хорошо, – кивал Циклоп. – Я рад, что тебе понравилось…

«Он действительно читает все, что я ему даю , – размышлял учитель. – Почему же он так скуп на эмоции? Или его не задевает прочитанное? На сколько замков заперто сердце этого мальчика? И существует ли ключ от этих замков?»

Нередко он просил Бориса задержаться после уроков для короткой беседы и неизменно поражался его странной рассудительности и недетской серьезности.

– Скажи, Боря, – спросил он у него однажды, – а ты не хотел бы попробовать не только читать, но и писать?

Мальчик посмотрел на него и, секунду поколебавшись, признался:

– Я пишу, Николай Давыдович. Прозу.

Учитель оживился:

– Прозу? Очень хорошо. А ты никогда не писал стихи?

– Нет.

– А я – писал. Хочешь, дам тебе почитать?

– Нет.

– Ты не очень-то учтив, – улыбнулся Циклоп. – Впрочем, ну их, эти стихи. Таланта у меня никогда не было.

Мальчик посмотрел на него изучающе.

– Николай Давыдович… А как определить, есть талант или его нет?

– Ну… Нужно отдать свои произведения на суд читателей.

– И они определят?

– Возможно. Конечно, определят. Ведь единственные судьи поэта или писателя – это его читатели.

– А если их нет?

– Тогда говорят, что писатель пишет «в стол». То есть – для себя одного. Но подумай: можно ли его тогда назвать писателем?

– А если он пишет не для читателей и не для себя?

– А для кого же тогда? Или – для чего?

Борис пожал плечами:

– Для того, чтобы исправить судьбу .