Крест в круге

Борис быстрым шагом шел по ночному Ташкенту. Мысли больше не путались в голове, не дрожали от ветра, не мчались за ним в сумасшедшей погоне. Они вдруг стали ясными, как прозрачное небо, повисшее над городом.

Удивительно, но он уже не чувствовал той сладкой, ноющей обиды, которая плеснула ему в сердце перед дверью в больничном коридоре. Он все еще не понимал, зачем Циклопу и Матвею понадобилось подсовывать ему фальшивую Галинку, с какой неведомой целью они подговорили незнакомую женщину, работающую в той самой больнице, где когда-то погибла его любимая, назваться чужим именем. Но он чувствовал, что и учитель, и его друг уверенно шагают к только им известной цели.

«Они стремятся помочь мне , –

убеждал себя Борис, – но – в чем? Какую проблему они разглядели в моей никому не заметной жизни? От каких напастей они хотят оградить меня? И меня ли? Может быть, наоборот, они стараются уберечь себя от несчастий, связанных со мной? «Мы хотим, чтобы он забыл будущее…» – странная фраза. Странная и пугающая своей решимостью, похожей на решимость человека, который борется с предопределенностью. С судьбой…»

Вдруг он остановился. Как же все просто! Ведь главное фатальное событие, предсказанное Борисом и которое известно Циклопу, – это землетрясение и гибель Галинки! Если учителю удастся убедить его, что ничего не случилось

, – он сможет положить конец дальнейшим предсказаниям, сможет уберечь себя от новых пророчеств! А это значит…

«А это значит, что меня больше не будут прятать от людей, от моих читателей – от жизни!»

Борис перевел дух, словно закончив тяжелую изнурительную работу. И вздохнул: «Но все это – понарошку. Они притворятся, я подыграю, мы все вместе сделаем вид, что победили судьбу. А на деле – все останется как есть. И пророчества Назимы, и мои предсказания, и будущие несчастья, от которых нет спасения. Все – по кругу. И только крест разорвет этот круг…»

– Я согласен! – крикнул он обреченно в гулкую темноту города. – Я сыграю в вашу игру. Пусть это ничего не изменит, но, может быть, люди перестанут бояться меня!

И он повернул обратно.