Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том второй

Право выбора новых хозяев – собственников земли, определение предельного размера закрепляемых участков предоставлялось уездным земельным советам. Состав последних должен был формироваться из местных крестьян—хозяев – «хозяйственного элемента крестьянства… сообразно местным же потребностям хозяйственной жизни». Приказ о земле дал на этот общие указания, подлежащие обязательному исполнению: определение требований, которым должны соответствовать хозяева при укреплении за ними земель (подданство, несудимость, личный труд на земле, технические познания в земледелии, аренда земли, проживание в имении и т. п.); категорический запрет на укрепление земли за дезертирами и уклоняющимися от воинской повинности; преимущественное право на укрепление участков для хозяев, имевших на них собственную усадебную недвижимость и хозяйство или использовавших землю в форме аренды; земли в каждой волости предоставлялись в первую очередь для постоянных жителей волости[192]

(по признаку постоянного проживания и ведения на них хозяйства, а не формальной приписки к волости), из числа фактических хозяев—земледельцев. Лишь после обеспечения постоянных хозяев свободные остатки земли могли быть использованы для пришлого земледельческого населения; волостные земельные советы обязывались с особым вниманием учитывать права на землю воинов белой армии, защищать их интересы и предоставлять им и их семьям преимущественное право на укрепление земли; установление предельного размера фактического землевладения, закрепляемого за отдельными хозяевами. Фактическое владение хозяев, превышающее размер установленных для данной местности норм, не подлежало сокращению. Приведенные обязательные для местных земельных советов «руководящие указания» врангелевской власти не оставляли иллюзий по поводу того, в чьих интересах проводилась земельная реформа и кому она была поручена на местах. Создавая опору в лице крепких сельских хозяев, Врангель стремился не обидеть прежних землевладельцев

[193]

. Неслучайно, вероятно, что разрешение ряда важнейших вопросов для основной массы земледельческого населения было отнесено к частным – о них просто забыли из—за «спешности». К числу таких вопросов относилось, например, определение размеров и порядка взимания аренды и «скопщины»[194] за урожай 1920 г. на мелких земельных участках.

Приказ о земле отвергал идею всеобщего наделения землей, не допускалась бесплатная раздача земли. Никаких обещаний не давалось об обеспечении землей всех желающих, о возможности сделать земельными собственниками и сельскими хозяевами деревенскую бедноту. Отвергалась мысль об уравнительном землепользовании в масштабе всероссийского земельного передела – все сводилось к упорядочению землепользования местной властью в пределах своей волости. Местный характер землеустройства противопоставлялся широким планам «неосуществимого общего передела земель всего государства между всеми, для чего потребовалось бы принудительное расселение и переселение широких масс земледельческого населения с севера на юг и с запада на восток на пространстве шестой части вселенной». Таким образом, приказ Врангеля подчеркнуто высмеивал политику большевиков, основанную на широких и заведомо невыполнимых обещаниях всему трудовому народу.