Крестьянский Брест, или предыстория большевистского НЭПа

В середине марта 1919 года, накануне VIII съезда РКП (б), левые эсеры преподнесли большевикам крупный сюрприз. В Петрограде прошла волна сильнейших выступлений рабочих. Питерский пролетариат, когда-то нежно баюкавший «колыбель революции», стал с силой ее раскачивать, пытаясь избавиться от выросшего страшного младенца. 10 марта десятитысячное собрание Путиловского завода по инициативе левых эсеров приняло резолюцию при 22 против и 4 воздержавшихся, в которой большевики обвинялись в измене идеям Октябрьской революции, в установлении самодержавия ЦК партии, правящего при помощи террора. В резолюции звучали требования немедленного уничтожения комиссаро-державия и партийной диктатуры, передачи всей власти свободно избранным Советам, «уничтожения чрезвычаек, коммунистических охранок и жандармских отрядов особых назначений (продовольственных, карательных)», свободы слова, печати и т. п.[188] Собрание постановило не приступать к работе до тех пор, пока резолюция не будет опубликована в печати и проведена в жизнь.

После этого рабочий Питер забурлил, путиловцев поддержали коллективы крупнейших заводов. 19 марта в присутствии 4000 человек в Москве на собрании Александровских вагонных и паровозных мастерских Николаевской ж. д, принимается обращение к красноармейцам и матросам с призывом о помощи. «Спасайте питерских рабочих. Больше недели славный Путиловский завод ведет борьбу против большевистских провокаторов, палачей и убийц. Большевистская власть расстреляла общее собрание рабочих Рождественского трамвайного парка. Сотни арестованных путиловцев, сотни арестованных рабочих всех питерских фабрик и заводов томятся в большевистских застенках. Матросы и красноармейцы в рабочих не стреляют, зато пьяные латышские и китайские наймиты, а также большевистские коллективы проливают пролетарскую кровь… На фабриках и заводах — повсюду пулеметы и броневики. Стоит стон и плач жен и детей сотен расстрелянных и арестованных рабочих…»[189]

18–23 марта в Москве проходил съезд пролетарской коммунистической партии, обстановка на нем была далеко не спокойной. Делегаты много дискутировали, у некоторых в голове не совмещалась реальность последних полутора лет с впитанными до Октября идеями и благородными лозунгами революции. Представитель образовавшейся группировки «демократического централизма» И. В. Мгеладзе (Вардин) высказался так:

«Надо сказать прямо, что мы оторвались от масс, разучились с массами открыто и честно разговаривать. Бывали случаи, когда в Москве боялись на митингах открыто поставить вопрос о продовольствии… Поезжайте на московские фабрики и вы увидите, что разных негодяев слушают, а нас нет».

Искоренение бюрократизма, отрыва от масс — вот лозунги децизма, брошенные оратором с трибуны. И далее:

«В общем и целом наш лозунг в области советского строительства должен быть таков: назад к Ленину, к большевистской теории советского строительства»[190]

.

В более поздние времена призыв «назад к Ленину» воспринимался абсолютно серьезно и не был причиной гомерического хохота, но в 1919 году, когда сам Ленин был у руля и в нескольких шагах от оратора сидел за столом президиума съезда, — это было поразительно. Но так комически иногда проявляется искренняя потребность человеческого разума в идеале.

Сам Ленин на съезде также крупно шагнул «назад» к «ленинской» теории. Он официально объявил о том, что партия берет курс на союз со средним крестьянством. Но курс этот, запечатленный в съездовской резолюции «Об отношении к среднему крестьянству», был так же противоречив и не до конца последователен, как и все сделанное ранее. На съезде делегаты выразили некоторое недоумение в записках, которые они посылали Ленину, провозгласившему: «Не сметь командовать!» крестьянином. Они писали: «Как совместить шаги навстречу среднему крестьянству с практическими шагами Советской власти?» «Как согласовать лозунг добрососедских отношений с мелкобуржуазными элементами и нашу продовольственную политику, которая отражается, конечно, не только на кулацких спинах, но главным образом при нашей теперешней территории на среднем крестьянстве?»[191] Ответов на эти вопросы в материалах съезда не было.