Крестики-нолики

— Ни разу я не слышал, чтобы Поля слово поперек кому сказала, — вдохновенно продолжал Ник. — А работа у нее не позавидуешь. Психи хоть на вид все тихие, но просто так с ними не заладишься. Если понравился, то могут прилипнуть, до дна выпить. А не понравился — куда хуже. Вроде он и не замечает тебя, обходит, но если смотрит, в спину особенно, то как бы сам от того взгляда не свихнулся… Но Поля всем по сердцу пришлась. Начальники и то редко ей выговаривали. И поспевала она везде. Везучая к тому же. Как она дежурит — никаких происшествий. Так вот Полю я часто в своем лесу видел. Она не просто так туда ходила. Первый раз я издалека ее приметил. Идет. И не то чтобы ругается. Ругаться она, может, и не умела. А просто всякую скверну из себя со словами выбрасывала. Я сразу догадался и ушел. Потому что в это время лишь ее лес слышать должен. Потом другой Полю увидел. Легкая вся, светлая. По лицу понятно, что выговорилась, избавилась от наболевшего. И как у дуба стояла, запомнил. Обняла дуб и застыла. Силу от дерева набирала. Понимаете, я ведь тоже только в лесу выкричаться могу. От всякого паскудства избавиться. Там мне всегда хорошо. Вольно и не страшно.

— А самая большая сила у дубов? — прошептал Шашапал.

— Не знаю… Возможно, — потупился Ник.

— Добрые деревья ко всем добрые? — осторожно осведомился Сергей.

— Скорее всего да. Но откликаются они тому только, кто их чувствует. Верит им.

— Ну а злые? Злые деревья все-таки бывают? — забеспокоился Шашапал.

— Злые? — задумчиво переспросил Ник. — Вернее, недобрые. Замкнутые. Обиженные. Равнодушными бывают. Либо просто холодными… Вот и красивое дерево, и листьев на нем много резных, а все равно холодное…

— Доброе дерево как узнать? — скорбно сложив брови домиком, вздохнул Шашапал.

— Трудно ответить, — замялся, смущаясь, Ник. — Пойдем в лес. Я тебе покажу добрые деревья. Может, ты и сам почуешь, как выбирать надо.

— А что, добрые деревья обязательно дубами должны быть? — вмешался Сергей.

— Не обязательно, — уклончиво отозвался Ник. — Для Медуницы и калина добрым деревом оказалась. Помнишь, рассказывала.

— А для тебя калина — недоброе дерево? — снова атаковал Ника Шашапал.

— Мне чаще добрые дубы встречались, — откровенно признался Ник. — И с виду вовсе не богатырские. Даже некрасивые. Кому и уродливыми показаться могли. Знаешь… Как правило, они корявые. Жутковатые. На таких дубах обычно Соловья-разбойника рисуют.

— С дуплами закрученными?

— Пожалуй, — согласился Ник. — Дупла на добрых дубах не редкость.

— А какой-нибудь удивительный признак у доброго дерева есть? — настаивал Шашапал.

— Есть, — не сразу ответил Ник.

— Какой?

— От доброго дерева тепло исходит. Чем добрее дерево, тем больше вокруг него тепла.

— А зимой? Когда мороз? — усомнился Шашапал.

— Зимой тоже. Даже в сильную стужу, — подтвердил Ник.

— Но почему же, почему же я никогда этого не чувствовал? — едва не заплакал от обиды Шашапал. — Неужели мне ни одного доброго дерева не встречалось?

— Ну чего ты? — встревожилась Медуница. — Думаешь, от добрых деревьев, как от печки, жаром пышет?

— Совсем нет, — утешил Шашапала Ник. — Это тепло едва уловимое. Если руку близко поднести, а потом медленно-медленно подвигать к стволу, чем ближе подвигаешь, тем теплее. Но не просто так. Сначала надо, чтобы лучше леса ничего для тебя не было. Я в лесу всю жизнь бы прожил. Лес ведь гораздо добрей людей. Лучше. Хотя первый раз, когда я с муравьями разговаривать стал, они меня покусали. Больно покусали. Было так. Прилег я возле муравейника, где у них главная дорога проходит, чтобы увидать побольше. Глядел-глядел на муравьиную работу и понял, что очень много сухой елочной хвои им не хватает. Отошел в иссохший ельник, набрал полную пригоршню, вернулся и высыпал все до последней иголочки на середину муравейника. Думал — обрадуются, а у них заваруха началась. Я так засмотрелся, что не заметил, сколько муравьев на меня наползло. Да как начали кусаться… Разозлился. Обиделся. А потом дошло. Не надо с дурацкими услугами в чужие дела лезть. А через пять дней я на дубки изломанные вышел. Молоденькие. Покалечил их кто-то. Я, как мог, стал дубки перевязывать, лечить. Многие погибли. Засохли. Но и выправилось немало.

— Ты от тех дубков тоже силы получал? — не дав Нику дорассказать, спросил Шашапал.

— Нет. Они же маленькие еще. Для такого дела большие деревья нужны. Сильные.

— Подойти к дереву, прижаться и ругаться начать, — уточнял Шашапал.

— Не понял ты, — терпеливо вздохнул Ник. — Сперва место найти надо, где добрые деревья ближе друг от друга растут. И чтобы они сами тебя позвали как бы… Идти не спеша. Зря не плакаться. Вот как почуял, что деревья добрые к тебе сами чуток подвинулись, тогда уж и выговаривайся. Они все в себя возьмут. До капли. Каждый дуб сам по себе может взять, что в тебе наболело, без остатка принять. Но делать так надо, когда невмоготу совсем. А иначе… Он-то возьмет, примет. А совесть твоя как?..

— Ник, скажи, а когда весь выругался, сразу надо дуб обнимать, чтобы силу получить? — выпытывал Шашапал.