Крестное знамение

Марии все это было прекрасно известно из университетских курсов, и она понимала, что Бойд просто тянет время.

— Сэр, просто прочтите мне текст и все. Пожалуйста.

— Ладно, ладно. Итак, вот что писал император Тиберий:

«Тиберий Цезарь Август своим наследникам и потомкам.

Вопросы богатства, как колоссального, так и ничтожного, тяжким грузом давят на наши плечи, являясь главным предметом всех правителей как в прошлом, так и в настоящем до конца времен. Исполняя свой долг, я наполнил казну этого великого царства, отняв у каждого его жителя ту часть, которая по праву принадлежит Риму, должным образом сделав записи об их имуществе и тем самым уменьшив бремя, лежащее на империи. Увы, их даров оказалось недостаточно. Меркурий жаждет большего. После победы над британцами широта наших владений может в дальнейшем стать для нас большим затруднением. Управление землями, иссушаемыми солнцем или круглый год покрытыми снегом — пространствами, еще более отличными друг от друга, нежели Купидон от Марса, — будет становиться все более сложным. Разделение в народе, находящемся под нашей властью, будет возрастать, богатые с радостью станут наполнять свои сундуки сокровищами, привозимыми из дальних стран, а бедные будут стонать под тяжким ярмом долга. Чтобы избежать распространения нищеты среди наших подданных, необходимо как можно скорее принять решительные меры, государственная казна…»

— Постойте! Какое отношение все вами прочитанное может иметь к Иисусу?

Бойд тяжело вздохнул, видя ее нетерпение.

— Напрямую, конечно, никакого, но косвенно очень серьезное. Уменьшение доходов империи заставило Тиберия разработать решительный план. Как видно из текста, в этом главная причина его замысла, направленного против Христа.

Мария неуверенно кивнула, все еще не совсем понимая значения вводной части свитка.

— Там, где он говорит об отнятии у жителей части, по праву принадлежащей Риму, он, по-видимому, имеет в виду налоги?

— Конечно. Тиберий был известен, как первоклассный фискал. Большинство историков считают, что именно экономическая политика являлась сильной стороной его правления, по крайней мере до наступления у него психической деградации. В конце своего правления Тиберий, как известно, серьезно тронулся умом.

— А когда он писал о бремени, лежащем на империи, он имел в виду проблемы бюджета?

— Совершенно верно.

Мария радовалась своей понятливости. До нее дошло гораздо больше, чем она думала вначале.

— А что там насчет британцев? Вы прочли что-то о жаре и холоде, и я потеряла мысль.

— Не о жаре и холоде, — поправил ее профессор. — Тиберий упоминает о странах, иссушаемых солнцем или покрытых снегом, и пишет «управление землями, иссушаемыми солнцем или круглый год покрытыми снегом — пространствами, еще более отличными друг от друга, нежели Купидон от Марса, — будет становиться все более затруднительным», имея в виду, что после захвата Британии империя станет слишком обширной и ею будет сложно управлять. Римское государство протянется от земель, покрытых снегом, — Британии, до земель, иссушаемых солнцем, — Египта. А по мнению Тиберия, для экономики Рима это может стать непосильным грузом.

— Но если Тиберий понимал, что присоединение Британии может в конечном итоге повредить империи, почему же он стремился ее присоединить?

— Он утверждает, что завоевания осуществляются для Меркурия, римского бога торговли. Тиберий говорит, что Меркурий жаждет большего. Полагаю, тем самым он просто пытается сказать, что у него нет выбора. Он чувствует, что боги разгневаются, если Рим станет довольствоваться тем, что у него есть.

— Даже если приобретение большего может причинить вред?

Бойд кивнул.

— Его жадность этим не ограничивается. Вы не слышали еще и половины.

«Чтобы избежать распространения нищеты среди наших подданных, необходимо как можно скорее принять решительные меры, государственная казна должна быть наполнена любой ценой, так как неспособность поддерживать величие империи будет истолкована как слабость власти, что станет великим унижением для памяти и наследия Августа.

С востока пришло известие, что там явился новый мессия — человек, непохожий на десятки других приходивших до него, известный своим благочестием и бескорыстием; чародей, за которым следуют толпы учеников, обладающий великой силой убеждения и даром чудес. Из пустыни до нас доходят рассказы об исцелениях и воскрешениях, столь же многочисленные, как и скорпионы, обитающие там, но гораздо более опасные, поскольку их не так просто уничтожить. Ирод Антипа, правитель Галилеи, сообщает нам о растущей гордыне среди рабов, о бунтах против римской власти, о скоплениях больших масс народа у Капернаума. Некоторые считают, что этот пожар следует погасить в зародыше, уничтожить силой меча и императорской воли, задушить смуту в колыбели, как было сделано с младенцами вифлеемскими. Но мы не склонны соглашаться с такими советниками. Зачем убивать корову, преподносимую нам богами? Стоит ее подоить, и сладким молоком, полученным от нее, мы сможем кормиться еще очень долго».