Крестный отец

– Мой сын точно мертв?

– Да, – ответил Клеменца. – Телохранители были из реджиме Сантино, но отбирал их я. Я допросил их сразу, как только приехали. Они видели тело у дорожной будки и были готовы поклясться, что с такими ранениями не живут.

Дон Корлеоне выслушал все, не выказывая никаких эмоций, помолчал недолго, а потом сказал:

– Никому этого дела не касаться. Не мстить и не пытаться выслеживать убийц без моего приказа. Никаких новых военных действий против Пяти Семей без моей личной на то воли. Наша Семья приостанавливает всю свою деятельность и охрану бизнеса до похорон моего сына. После этого мы вновь соберемся здесь и решим, как быть дальше. Сегодня мы должны сделать все, чтобы Сантино был похоронен по-христиански. Мои друзья решат вопросы с полицией и властями. Клеменца, ты и твои люди будете неотлучно меня охранять. Тессио, тебе предстоит охранять других членов Семьи. Том, позвони Америго Бонасере и скажи, что сегодня ночью мне понадобятся его услуги. Пусть ждет меня в своем заведении. Через час, два, может, три. Все всё поняли?

Каждый кивнул.

– Клеменца, сажай людей по машинам, и ждите, – велел дон Корлеоне. – Дайте мне несколько минут. Том, ты все сделал правильно. Утром Констанция должна быть здесь, у матери. Переселите ее с мужем в один из свободных домов. Позовите к Сандре ее подруг. Моя жена тоже пойдет к ним, когда я с ней поговорю. Она расскажет невестке о постигшем нас несчастье, а женщины приготовят всё для церковных обрядов, поминальных служб и молитв о душе Санни.

Дон поднялся; остальные тоже встали. Клеменца с Тессио снова обняли старого друга. Хейген придержал дверь перед доном. Тот ненадолго остановился на пороге, затем положил руку Тому на щеку и коротко обнял.

– Ты был хорошим сыном. Хоть какое-то утешение, – произнес он по-итальянски.

Это означало, что в ужасное время Хейген повел себя правильно. Потом дон поднялся в спальню, чтобы поговорить с женой. А Хейген сделал звонок похоронных дел мастеру Америго Бонасере и напомнил об услуге, которую тот задолжал Корлеоне.

Книга пятая

Глава 20

Гибель Сантино Корлеоне всколыхнула весь преступный мир страны. Когда же выяснилось, что дон встал с больничной койки и взял дела в свои руки, а шпионы сообщили, что на похоронах он выглядел вполне здоровым, главы Пяти Семей стали отчаянно готовиться к жестокому ответному удару, который должен был непременно воспоследовать. Никто и не думал недооценивать дона Корлеоне ввиду недавних промахов. Этот человек за свою жизнь ошибался очень редко и из каждой ошибки делал выводы.

Лишь Том Хейген угадал истинные намерения дона, а потому не удивился, когда к Пяти Семьям направили посланников с предложением заключить мир, а также устроить встречу глав нью-йоркских Семей, куда будут приглашены мафиозные боссы со всех Соединенных Штатов. Благополучие каждого из них напрямую зависело от благополучия нью-йоркских Семей, поскольку те были самыми могущественными.

Поначалу к предложению отнеслись настороженно. Может, дон Корлеоне готовит западню? Хочет застать противников врасплох? Отомстить за сына, перебив всех разом?.. Вскоре стало ясно, однако, что намерения дона вполне искренни. Он не только пригласил на встречу все Семьи страны, но не был замечен ни в каких военных приготовлениях или поиске союзников. А затем он предпринял шаг, который окончательно и бесповоротно подтвердил чистоту его намерений и гарантировал безопасность участников съезда: воспользовался услугами семьи Боккиккьо.

Парадокс Боккиккьо заключался в том, что на Сицилии они были одной из самых зверских мафиозных группировок, а в Америке стали поборниками мира. Раньше они зарабатывали на жизнь благодаря дьявольскому упорству – теперь же доход им приносило, можно сказать, ангельское смирение. Главным активом Семьи была тесная кровная связь и верность друг другу. Мужчина Боккиккьо был в первую очередь верен родным, а уже потом – жене.

Когда-то клан насчитывал около двух сотен человек, связанных четвероюродным родством. Им принадлежала небольшая территория на юге Сицилии. Вся Семья кормилась с прибыли от четырех-пяти мельниц. Мельницы эти, конечно же, не находились в коммунальном владении, но обеспечивали работу, пропитание и минимальный доход членам Семьи. Благодаря этому и внутрисемейным бракам Боккиккьо представляли собой единое целое.

В их уголке Сицилии нельзя было построить никакую другую мельницу или плотину, которая давала бы воду конкурентам или мешала им самим ее продавать. Один крупный землевладелец как-то захотел построить мельницу исключительно для собственного пользования. Ее сожгли. Землевладелец обратился к властям и карабинерам; трех членов семьи Боккиккьо арестовали. Еще до суда усадьбу землевладельца спалили, и все обвинения были отозваны.