Крёстный сын

В кабинет зашел один из гвардейцев, несших караул у дверей, и сообщил, что Тайная служба привела человека. Правитель, еле сдерживая откровенную радость, приказал ввести пленника. Ив в своем укрытии едва дышала, колени ее ослабели, а сердце колотилось быстро-быстро, и стук громом отдавался в ушах.

Пленника втолкнули в кабинет и сняли с головы мешок.

-- Развяжите ему руки, -- приказал Правитель. -- Не люблю беседовать со связанными людьми.

-- Это может быть опасно, мой лорд, -- предупредил один из конвойных.

-- При наличии караула у дверей вряд ли. Он безоружен, да и я еще не дряхлый старец.

Конвойные выполнили приказ и вышли из кабинета.

Приникшая к глазку Ив не обманулась в своих ожиданиях. Пленник, одетый только в штаны из линялой, когда-то выкрашенной индиго парусины, был великолепен: высокий, хорошо сложенный, с крепкими мускулами, прорисовывавшимися под загорелой кожей, с густыми, рыжевато-русыми волосами почти до плеч. В его осанке и движениях была какая-то животная грация, свобода, непокорность. Даже в своем теперешнем положении, пленный, без надежды на милость, он вызывал не столько жалость, сколько восхищение. На минуту Ив покинули плотские желания, и она залюбовалась им как статуей или картиной, наслаждаясь лишь красотой линий и цвета. Впрочем, эти возвышенные восторги очень быстро прервала вполне земная мысль: "Если то, что у него в штанах действительно таких размеров, как говорят, я пойду на все, чтобы заполучить его".

Тем временем разбойник размял затекшие руки и взглянул на Правителя из-под падавших на лицо спутанных волос. Тот удобно устроился в кресле за столом и не спеша разглядывал пленника.

-- Я думал, ты старше, -- наконец, сказал он.

-- А я думал, вы моложе, -- к удивлению Ив, не полез за словом в карман разбойник.

-- Не советую дерзить.

-- Я пытался пошутить, -- на лице пленника появилась ехидная кошачья улыбка, сильно не понравившаяся Правителю, и заставившая его дочь затрепетать от восторга.

-- В твоем положении не стоит слишком веселиться. И еще: если ты не понял, я -- Правитель этой страны, и все обращаются ко мне "мой лорд" или "ваше величество".

-- Мне сказали, к кому ведут. И я прекрасно понимаю: в моем положении только и остается, что веселиться и обращаться ко всем так, как хочется.

-- Тебе все равно, что с тобой будет?

-- Разве у меня есть выбор? -- спросил пленник и после небольшой паузы добавил: -- А по большому счету, пожалуй, все равно.

Правитель иронично улыбнулся.

-- Похоже на то, иначе ты бы держался подальше от столицы вообще и от своего любимого борделя в частности.

Разбойник ничего не ответил.

-- Как тебя зовут?

-- Думаю, вы знаете. Уже давно за мной охотитесь.

-- Я знаю только твою кличку.

-- А я так давно с ней живу, что не помню своего прежнего имени, -- продолжал ухмыляться пленник.

-- Да-а, тебе есть чем гордиться, под этой кличкой ты достиг многого.

Правитель смотрел на молодца с издевкой. Улыбка неожиданно исчезла с лица разбойника, и он горько усмехнулся.

-- Гордиться мне нечем, -- но тут же упрямо вскинул голову. -- Но раскаяния вы не дождетесь.

-- Мне не нужно твое раскаяние, будешь пытаться разжалобить суд или священника. Я хочу знать, кто ты на самом деле.

-- Я могу назваться кем угодно, как узнаете, что не вру?

-- Если б ты хотел, то уже давно сделал бы.

-- Я просто не хочу говорить.

-- Под пыткой все говорят.

Ив от этих слов стало не по себе, но разбойник не выказал ни страха, ни волнения.

-- Будете пытать, только чтобы узнать имя? -- с искренним удивлением спросил он. -- Какая разница, вам ведь надо повесить Жеребца.

Правитель начинал недоумевать. Разбойник вел себя не так, как он представлял. Более того, судя по выговору и манере разговора, он не был простолюдином. Необходимо выяснить настоящее имя мальчишки по возможности не прибегая к пыткам, и проще всего это сделать, уколов его гордость. Она у него определенно имеется, пожалуй, даже в избытке: вон как головой вскидывает. Ни дать ни взять, породистый жеребчик, вот только из чьей конюшни?

-- В делах должен быть порядок. Правитель обязан знать, откуда берется такая шваль как ты, -- как можно более презрительным тоном произнес глава государства, дополнив слова соответствующим взглядом, и не ошибся в расчетах: пленник дернулся, будто его ударили.

-- ФИлип Олкрофт.

-- Что-о?

-- Филип Олкрофт, это мое имя.

Правитель побледнел и поднялся на ноги. Он сверлил взглядом лицо разбойника. Тот не отводил глаз.

-- Уж не хочешь ли сказать, щенок, что герцог Томас Олкрофт -- твой отец?

Ив несказанно удивилась: пожалуй, никогда еще она не видела отца таким взволнованным. Происхождение пленника в данный момент ее не волновало.

-- Да, он мой отец. Только очной ставки не надо устраивать. Прошло столько лет -- он может меня и не узнать, а я не испытываю желания видеть его снова.

-- Герцог Олкрофт уже пять лет как умер, -- мрачно сказал Правитель. -- Остается один способ узнать правду: снимай штаны.

Ив насторожилась.

-- Зачем?

Известие о смерти отца (если герцог Олкрофт действительно приходился парню отцом), казалось, не произвело на пленника никакого впечатления.