Крёстный сын

В зале, к неудовольствию судьи, раздалось несколько смешков. Затем заслушали показания свидетелей, опознавших Филипа как Жеребца. Последним выступил Правитель, рассказавший, как он узнал в пойманном разбойнике сына покойного друга, своего крестника, и решил дать тому еще один шанс при условии, что молодой человек останется при нем.

-- И чем закончилась эта волнующая история? -- полюбопытствовал судья.

-- Подсудимый покинул столицу, после того как мы с ним серьезно поссорились, -- не моргнув глазом, ответил Правитель.

-- Вы не расскажете суду о причине ссоры, ваше величество?

-- Нет, это мое личное дело, и оно не имеет никакого отношения к преступной деятельности. Хочу лишь сказать, что в ссоре я был виноват ничуть не меньше подсудимого.

И Филип, и Ив, услышав такое, с удивлением воззрились на Правителя, а тот уже рассказывал как крестник помог ему и его людям отбиться от разбойников.

-- Подсудимый, у меня есть к вам несколько вопросов, -- произнес судья, выслушав эту занимательную повесть.

-- Да, ваша честь.

-- Чем вы занимались, когда уехали из дворца после ссоры?

-- Жил в лесу, ваша честь.

-- Просто жили в лесу?

-- Да. Охотился, добывая себе пищу. Можно сказать, вел жизнь отшельника.

-- Очень интересно. -- Судья недоверчиво смотрел на молодого человека. -- Больше ничего об этом не расскажете?

-- Нет, ваша честь, мне нечего вам поведать. Вряд ли вас интересуют рецепты приготовления мяса на углях или сведения о съедобных грибах.

В зале откровенно засмеялись. Судья не выдержал.

-- Подсудимый, делаю вам второе предупреждение! И меня совершенно не удивляет ваше присутствие здесь. Зная вашего отца, можно себе представить, как он вас воспитывал, -- судья с удовольствием наблюдал, как изменилось лицо молодого человека, но тут же испортил произведенный эффект. -- Сумел научить вас лишь тому, что у самого лучше всего получалось: зубоскальству.

Филип от удивления перестал хмуриться.

-- Ваша честь, прошу прощения, но вы его с кем-то спутали. Я от него никогда ни одной шутки не слышал.

Судья покачал головой и продолжил свои вопросы:

-- Вы и ваши разбойники грабили только богатых. Это политическая программа?

-- Ваша честь, -- улыбнулся Филип, -- это экономическая выгода. Зачем отнимать несколько последних монет у бедняка, в большей степени отягощая свою совесть, чем карман, если можно взять целый кошель золота у того, у кого таких еще много?

В зале опять послышались смешки. Судья решил смириться с ними как с неизбежным злом. Олкрофты, мать их...

-- Хотите сказать, после грабежей совесть вас не мучила?

-- В общем, нет, ваша честь, я же никогда не забирал у людей последнее.

-- А жизни? Убивать-то вам приходилось?

-- Приходилось, -- Филип помрачнел. -- Но я всегда убивал в честном бою, если, конечно, это может служить оправданием...

-- Не вижу разницы. Убийство есть убийство, -- продолжил тему судья, видя, что хоть как-то смог поумерить веселье наследника герцога Олкрофта.

-- В бою я рисковал своей жизнью, вот и вся разница, ваша честь. И моих людей убивали. Здесь все зависит от умения владеть мечом.

-- Умение не поможет, если есть численное превосходство.

-- Когда нас было больше, никто и не пытался нам сопротивляться.

-- Вы знали, что в карете Правитель, когда решили помочь?

-- Нет, ваша честь, я даже не сразу заметил среди защищавших карету своих друзей.

-- Почему же тогда вы кинулись помогать?

-- Битва была нечестной. Пятнадцать на шестерых -- это слишком.

-- Вы так благородны? -- с издевкой поинтересовался судья.

-- Я такой, какой есть, ваша честь. Несправедливость не люблю.

-- Любитель справедливости, интересно... И какое же наказание вы, по собственному мнению, заслужили?

-- По моему мнению я уже получил то, что заслужил. Но к судопроизводству это не имеет отношения. А с точки зрения закона, думаю, наказать меня следует пеньковым галстуком.

-- В цветистости речи вам не откажешь. Может, скажете что-нибудь в свое оправдание?

-- Нет, ваша честь.

-- Воля ваша. Тогда послушаем защитника.

Адвокат выступил с не слишком длинной речью, в которой делал упор на искреннее раскаяние подсудимого и его подтвержденное временем решение не возвращаться на преступный путь. Спасение Правителя и его людей занимали в построениях защитника не последнее место. Судья некоторое время сидел молча, делая вид, что обдумывает услышанное, потом встал.

-- Я принял решение. Подсудимый герцог Филип Олкрофт приговаривается к смертной казни через повешение.

Правитель побледнел, его крестник и дочь оставались спокойными. Судья, огласив приговор, сделал паузу, обвел глазами зал и сказал:

-- По традиции я должен спросить, не желает ли кто-либо из присутствующих женщин предъявить права на осужденного?

При этих словах Ив поднялась со своего места и громко произнесла:

-- Я прошу отдать осужденного мне в мужья.