Крестоносец

Три явившихся вместе с Михаилом из Пскова «копья» сменили весь гарнизон бурга, кроме, разве что, кастеляна и отца Арнольда — эти относились к категории несменяемых. Что же касается остальных, то их уже и след простыл, лишь где-то далеко в лесу слушалась быстро удаляющаяся залихватская песня. Ну, ясно — смена кончилась — чего им тут теперь и делать-то? В этой-то опасной глуши? Пусть теперь новенькие хлебнут лиха. Со скучной рутиной службы, с ничем не ограниченным произволом начальников, с постоянными набегами чуди, с полчищами комаров, наконец!

По приказу комтура, все воинство выстроилось в две шеренги — по «копьям»: чудины, эсты и все остальные — бранденбуржцы, баварцы, русские — и с ними забитый мальчишка Эгберт из Любека.

Осматривая войско, Михаил угрюмо качал головой. Нет, вооружены-то все были более-менее… Кольчуги, правда, не у всех, так есть кожаные панцири с нашитыми на них металлическими платинами, зато — копья, мечи, секиры — этого добра в полном достатке, как и шлемов, простых, открытых.

А вот что касается боевого состояния гарнизона, то с этим дело обстояло не очень. Нет, конечно, Ратников вовсе не собирался учить их чему-то — бою, строю и прочему — но элементарный порядок должен был навести, от этого в буквальном смысле слова зависело все. И жизнь и — скорейшее возвращение в свою эпоху.

Во-первых, начинать нужно было с понимания. Эсты понимали немецкий — ливонский диалект, чудины — русский, остальные все — серединка на половинку. Потому Ратников и, не мудрствуя лукаво, отдал команды по-русски, а уж потом Максим переводил — как ни странно, его понимали.

Затем Михаил сразу же перетасовал всю колоду, разбавив «чудинское» и «эстское» копья скандальными бранденбургскими лучниками — те против перестановки не возражали — лишь бы не видеть ненавистных баварских рож, оставшихся в третьем «копье» — по имени десятника Ивана Судака Ратников стал именовать его «русским». Караульную службу стали вести по очереди — через день на ремень… нет, тут через два дня выходило. Все же остальные вне наряда вовсе не бездельничали — надзирали за исполнявшими повинности местными жителями — в большинстве, чудинами — лениво ремонтировавшими дорогу, а также ловили рыбу, собиради в лесу грибы и занимались прочими промыслами.

Да! И вопрос с уборной Ратников решил в первый же день. Выстроив всех, приказал выкопать две выгребные ямы, установить будки:

— Чистить их будет — кто? Нет, не местные… Вы, бездельники! Те, кто спит на посту, спустя рукава выполняет приказы или иным недостойным образом уклоняется от службы господу нашему и Ордену благочестивых рыцарей Святой Марии Тевтонской.

Кто-то хмыкнул за спиной — Миша углядел отца Арнольда — тому явно понравилось принятое решение. Удивительно — хоть что-то понравилось!

А вечером Ратников пригласил к себе всех десятников: от русских — Иван Судак, от чуди явился высокий, с длинными русыми волосами мужик, звали его Витольдом, от эстов — немногословный круглоголовый Тойво. Ни бранденбуржцы, ни баварцы таким образом, в начальство не попали — не повезло, ладно.

— Вот что, господа сержанты, — меряя шагами приемную, негромко начал комтур. — О дисциплине я вам уже все сегодня сказал, больше повторяться не буду. Теперь вот о чем… Вам нужно будет выделить из каждого копья наиболее ловких и ушлых людей, у кого получится с местными… пусть даже они им в чем-то будут потакать, не важно, пусть пьют иногда в местных корчмах…

Присутствовавший на совещании — а как же! — отец Арнольд при этих словах возмущенно вскинул брови.

— Я должен знать все обо всех подозрительных людях, появившихся на территории вверенного мне приказом магистра и Божьей волей комтурства. Обо всех! И особенно — о людях из Новгорода.

Отец Арнольд навострил уши.

— Таковых ушлых людей вы пришлете мне завтра же!

На этом день и закончился. Отдав все необходимые распоряжения, Михаил — «сэр Майкл и вассал Ордена Святой Марии Тевтонской» — улегся спать на широкой лавке, укрывшись тяжелой медвежьей шкурой.

Рядом, за стенкой, давно уже посапывал Макс. В горнице надоедливо зудел комар.

Долгое время ничего существенного не случалось, все шло своим чередом. Время от времени, как и было заведено, отец Арнольд брал десяток воинов и отправлялся на баркасе по прибрежным деревням, как он выражался «навестить недавно крещеный люд», а на самом деле, конечно, — получить богатые подарки да и просто развеяться, отвлечься от надоедливого сидения в бурге, где, кроме как молитвами да интригами, занять себя было совершеннейшее нечем.

Этим его очередным отъездом и решил воспользоваться Ратников, давно уже намеревавшийся перетащить поближе машину — жалко было оставлять без пригляду, ведь разберут, рано или поздно, странно, что еще не разобрали, видать, побаивались незнакомого предмета, да и народу в тех местах бродило немного — охотники, рыбаки, да вот — орденские братья.