Крестоносец в джинсах

Кельнский диалект Марике больше походил на его родной нидерландский язык, нежели выспреннее старогерманское наречие, на котором изъяснялся Леонардо. Несмотря на то что девочка произносила слова с какими-то странными, клокочущими призвуками, к которым нужно было привыкнуть, он легко перенял от нее эту манеру, и разговор быстро наладился.

- Так когда же вы ушли из Кельна?

- До Троицы десять дней оставалось.

- А почему вы тронулись в путь?

- Николас принес нам весть. Он говорил так красиво, прямо заслушаешься!

- Николас?

Это имя он уже слышал.

Девочка махнула в сторону удаляющейся колонны.

- Николас слышал ангелов небесных, - благоговейно произнесла она, - они говорили с ним и возвестили ему Божью волю.

- Значит, ангелы повелели Николасу собрать целую армию ребят в поход? - недоверчиво переспросил Долф.

Марике согласно кивнула.

- Случилось чудо, - снова встрепенулась она, - правда, правда, я сама видела.

- Видела, как Николас разговаривал с ангелами?

- Нет, не то, я видела, как Николас проповедовал на Соборной площади в Кельне.

- И что же?

- Мы приняли крест и пошли за ним. И городских детей много было, и из окрестных деревень, красиво так…

- А теперь, значит, уже не так красиво? - спокойно продолжал Долф.

Он встретил вопросительный взгляд девочки.

- Ну так как, тебе это по-прежнему нравится? - повторил он свой вопрос. - Может быть, путешествие оказалось совсем не таким, как ты мечтала, и ты жалеешь, что сбежала из дому?

Она поняла только его последние слова.

- У меня нет дома.

- А в Кельне?

- В Кельне тоже нет - я сирота…

Долф опешил. Может ли статься, что эта хорошенькая девчушка с таким нежным лицом - сирота, отверженная всеми нищенка, которая бродяжничает на улицах большого города. Никто не заботится о ней, никому нет дела, на что она живет. Даже представить себе трудно.

- Heyжто у тебя нет отца, нет семьи?

Марике покачала головой.

- А мама?

- Умерла.

И впрямь сирота, забытый всеми ребенок. Ничего удивительного, если ее потянуло за Николасом, который наобещал им золотые горы.

- Так что же ангелы возвестили Николасу? - продолжал допытываться он.

- Господь приказал ему собрать под свои знамена столько детей, сколько он сможет. Одних только безгрешных детей. Господь укажет им путь в Святую землю - сначала через высокие горы, а потом по морю. И море расступится, едва Николас возведет руки, а мы пройдем по воде, даже не замочив ноги, не погружаясь в нее. Николас приведет нас в Иерусалим.

- Но там же турки!

- Бог направил нас туда, Бог и защитит нас. Он поразит сарацин слепотой и опалит их молниями. Он повелит земле расступиться и поглотить этих неверных, эти исчадия ада. А мы навеки пребудем в прекрасном белокаменном Иерусалиме, и никогда больше мы не будем терпеть голод и холод. Вечное блаженство ожидает нас там. Мы уберем цветами гроб Господень, позаботимся о святых местах. Пилигримы всегда найдут у нас кров и еду.

Таков был приблизительно рассказ Марике. Совершенно очевидно, что она повторяла все это с чужого голоса.

Долф удивленно заморгал. Что же это за народ такой, который легко одурачить подобной чепухой? Кто вложил в голову Николасу идею этой сумасбродной авантюры? Да и сам Николас - обыкновенный мошенник или душевнобольной, которого преследуют видения, голоса?

- Кто эти монахи? - посерьезнев, спросил он.

- Дон Ансельм и дон Йоханнес, эти святые люди пришли в Кельн вместе с Николасом. Они и сказали нам, что Николас тоже святой, которому явлено было знамение небесное. Они своими глазами видели, как Николас пас овец, и вдруг в небесах прямо над ним загорелся сверкающий крест, зазвучали трубные голоса. Истинная правда.

- Правда, только потому что всю историю рассказали монахи? - стоял на своем Долф.

Марике удивленно глядела на него.

- Святые отцы не могут лгать.

- Ну, разумеется, - поторопился согласиться Долф.

Ему вспомнился буравящий взгляд монаха, который осматривал шеренги путников во время привала.

- Кто это? - осведомился он у девочки.

- Дон Ансельм, хоть нам больше по душе дон Йоханнес.

- Хорошо ли монахи заботятся о вас?

- Не понимаю.

- Ну, следят, чтобы у вас было вдоволь еды? Ухаживают за больными? Смотрят, чтобы не заблудились отставшие?

Глаза Марике изумленно расширились.

- Кто же заботится о тысячах детей? - напирал Долф.

- Всех нас охраняет Бог! - вскричала Марике, до которой наконец дошел смысл его вопросов.

- И часто он это делает? - скептически поинтересовался Долф.

- До чего же ты глуп, Рудолф ван Амстелвеен! - потеряв терпение, заявила Марике. - Разве ты не видел, как жители города принесли нам пищу? Значит, Бог повелел им.

- И ты веришь, Марике, что море расступится перед вами?

- Конечно, дон Ансельм поведал нам, как воды расступились перед Моисеем. Море покоряется воле святых.

«Дались им эти святые! Сколько можно повторять одно и то же, - раздраженно подумал Долф. - Хороши святые! Детей вокруг пальца обводят. Неужто и взрослые верят россказням ненормального подпаска?»

- Сам архиепископ Кельнский напутствовал нас и дал нам свое благословение, - мечтательно продолжала Марике. - Красиво…