Крестоносцы

Когда Сирия в прежней войнеБыла потеряна и вновь завоевана,А Антиохия — осаждена…

Тогда, в те старые временаКто был нормандцем иль французом,Британцем, пикардийцем или немцем?

Ведь все, и рыжий, черный или белый,Тогда носили имя франков и честьОдну тогда делили сообща…

Так почему не взять нам с них примераИ перестать друг с другом воевать!

Так писал в своей стихотворной хронике Амбруаз, глубоко опечаленный раздорами между крестоносцами, происходившими в его время.

Что касается купцов, то, как было сказано, они в XII в. играли весьма незначительную политическую роль в Сирии. Конечно, там, за морем обосновалось много западных торговцев, и именно с этого времени началась великая экспансия средиземноморской торговли. Торговые связи начали устанавливаться с XI в., а может быть и раньше, но в любом случае, несомненно, еще до крестовых походов; их завязали с мусульманскими странами некоторые итальянские города, особенно Бари и Амальфи, которых позднее затмили Пиза, Генуя и Венеция. В Антиохии еще до первого крестового похода была улица Амальфийцев, и купцы из Амальфи имели в городе свой дом. Впоследствии торговцы и ремесленники с Запада в большом числе осели в Иерусалиме. Балдуин III освободил от налогов и пошлин всех купцов, приезжающих в этот город, причем не только латинян, но и сирийцев, греков, армян и сарацин. А королева Мелисанда построила в городе рынок, где, по словам хронистов, насчитывалось двадцать семь хлебных лавок в XII в. Среди населения города было несколько очень богатых купцов, один из которых во время засухи для снабжения людей водой вырыл большой водоем, который по его имени назвали озером Жермена. Но в основном в нем жили маленькие люди, и когда Саладин взял Иерусалим, то более двадцати тысяч человек не смогли заплатить выкуп. Новым фактом в истории этой страны стала торговая экспансия «иностранных» городов и их стремление во время ее отвоевания обеспечить себе привилегии в прибрежных городах, единственных, которые их интересовали реально. Эти сообщества купцов итальянских городов стали проявлять себя с первого крестового похода, и генуэзский флот оказал помощь крестоносцам, когда те подошли к Иерусалиму. А с 1123 г. венецианцы стали предлагать крестоносцам свои суда, стоявшие на якоре в Яффе, для захвата одного из морских портов, но они колебались между Аскалоном и Тиром и поручили маленькому мальчику-сироте тянуть жребий; он пал на Тир, который и был взят (7 июля 1124 г.), и венецианцы там обосновались.

Во время нового завоевания франкской Сирии эти торговые города сразу же проявили прямой интерес и ради торговых целей участвовали во всех военных операциях, обеспечивая себе важные привилегии в Триполи, Тире, Акре. Отныне они стали играть главную роль, и историк Рене Груссе так резюмировал изменение ситуации: «С моральной точки зрения именно благодаря вере в последние годы XI в. был создан латинский Восток, а в интересах торговли пряностями он в XIII в. держался».

В силу этих перемен в состоянии духа и новых условий франки отвоевали города побережья, но так и не смогли вернуть Иерусалим, который с торговой точки зрения не представлял интереса. Отвоевание было бы невозможно без военной помощи итальянских торговых городов, но экономическое соперничество между ними постоянно сеяло смуту во владениях за морем. Уже на следующий день после взятия Акры, одного из важнейших отвоеванных городов, пизанцы, принявшие сторону Гвидо де Лузиньяна, столкнулись с генуэзцами, которые поддерживали Конрада Монферратского; и такие столкновения становились все более частыми и все более кровавыми в течение XIII в., и даже сам город Акра стал театром открытой войны, тянувшейся два года и получившей название «войны Святой Субботы» (1256–1258).