Крестоносцы

Это было время, когда особым вниманием пользовались "тартары", то есть монголы, чье нашествие угрожало мусульманскому миру и создавало благоприятные возможности для Запада. Людовик Святой отправил им посольство Гильома Рубрука. Раймунд лучше других понял выгоды от их обращения в христианство; он написал "Книгу Монгола и Христианина", где воскликнул: "Сколь ужасно будет, если монголы примут веру сарацин или евреев!"

В этот же период, кстати, он создает свои шедевры: "Книгу Богоматери Святой Марии", где, вспоминая о своей куртуазной поэзии, обращается к Богородице со "звуками любви", "Бланкерна", с большим количеством автобиографических пассажей, "Счастливца" и особенно незабываемую "Книгу Друга и Возлюбленного".

Затем он вернулся в Рим, а заручившись письмом папы Гонория IV, поехал в Париж, где попытался заинтересовать канцлера университета своим проектом создания школы восточных языков. Он имел даже свидание с Филиппом Красивым. Уникальная встреча пылкого каталонца и холодного, как лед, монарха, в тайну которого не проник ни один историк. Раймунд Луллий, охотно писавший о себе, никогда не вспоминал об этой встрече.

С восшествием на папский престол Николая IV в 1287 г. появилась новая надежда, поскольку верховным понтификом впервые стал францисканец. Раймунд же всегда чувствовал симпатию к детям Св. Франциска и перед этим принимал участие в заседании их генерального капитула в Монпелье, где изложил свои идеи перед симпатизирующей ему аудиторией. Николай IV действительно, как кажется, хорошо его принял; он ведь как раз собирался отправить в Китай Джованни ди Монте Корвино, ставшего первым миссионером на Дальнем Востоке и первым архиепископом Пекина. В Китае в конце XIII в. образовалась, таким образом, христианская община, начало которой казалось многообещающим: архиепископ Пекина имел шестерых викарных епископов. Тот же папа имел намерение объединить в один орден тамплиеров и госпитальеров, чьи бесконечные раздоры представляли немалую опасность в то столь критическое для Святой Земли время. Но было уже поздно в 1291 г. Акра испытала героическую осаду, когда члены двух орденов наконец объединились перед лицом катастрофы, чтобы сражаться вместе до самой смерти.

Еще до этого крушения надежд на мирские победы Раймунд решил перейти к другому роду действий. Он поехал в Геную и договорился, чтобы его взяли на галеру, отправлявшуюся в Северную Африку. И там случилось то, что проявило еще слишком человеческое в этом мистике. Когда стали поднимать парус, его вдруг одолели сомнения, и он спешно покинул судно, уже готовое к отплытию, и высадился на берег. Но едва судно отошло, на смену сомнениям пришли угрызения совести: он понял, что его удержал страх, и страх этот не совместим с верой; печаль была столь сильной, что он заболел. Выздоровев, он, конечно, думал лишь о том, чтобы поехать туда же, и облачившись в одеяние терциария Св. Франциска, отправился в Тунис.

Там он стал проповедовать на арабском языке с таким же пылом, с каким раньше вел публичные споры с мусульманами и иудеями на Майорке, когда завершал свою учебу. С таким же пылом и с таким же успехом, столь ощутимым, что слух о нем дошел до ушей кадия, который велел его бросить в тюрьму. Представший перед советом города, Раймунд был приговорен к смерти. Но ее заменили изгнанием, возможно, благодаря вмешательству генуэзских купцов, многочисленных в этих краях, а может быть, из страха, что казнь высокородного человека повлечет за собой репрессии. Так или иначе, его отвели на генуэзское судно, стоявшее в порту, под градом камней разгневанной толпы. Когда он оказался на борту, его первым побуждением было спрятаться, чтобы тайком вернуться на берег; но он оказался свидетелем неприятностей одного итальянского купца, имевшего некоторое сходство с ним, на которого толпа набросилась с обвинениями, так что он с трудом выпутался из положения. Раймунд тогда понял, что всякая попытка проповедовать окажется теперь бесполезной, и решил поехать в Неаполь, а оттуда в Рим.

Но он знал, что вернется.

В Риме его ждали одни разочарования. Папство вступало в длительный период смут, упадка и ссылки, который завершился лишь по окончании Великой схизмы. В сочинении "Уныние", написанном в 1295 г., Раймунд постоянно изливает горечь и обиды, поскольку папа Бонифаций VIII был более занят борьбой с королем Франции, нежели крестовым походом и обращением мусульман.

Большая надежда, однако, окрылила его, когда на Майорке распространилась новость, что монгольский хан завоевал Сирию. Он сразу же поехал на Кипр, и там узнал, что это известие ложное, но тем не менее счел ситуацию благоприятной если не для крестового похода, то для проповеди. На острове действительно было много мусульман, и как когда-то на Майорке, Раймунд затеял диспуты с ними, пока его однажды чуть не отравили. Он покинул Кипр, жил в Риме, Неаполе, затем вернулся на Майорку, откуда совершил путешествия в Париж и Монпелье.