Крестопереносец

— Не волнуйся, сильномогучий защитник Христа. Здесь тебе не желают зла. Заходи, и поймешь многое.

Чтобы разобрать эту фразу, способностей Константина хватило. И он как-то сразу поверил.

7. Дымов

— Присаживайся, — богато одетый человек хлопнул по специально приготовленному для рыцаря четвертому табурету. — Не стесняйся. Ешь, пей… Икра черная, икра красная, заморская икра, баклажанная… Все оплачено. — И, непонятно чему, рассмеялся.

— Я не сяду за один стол с пейзаном!

Тут рыцарь немного покривил душой. Он вполне свободно ел из одного котла со слугами и оруженосцами и вполне терпимо относился к сословному неравенству. Просто, нужно же показать этим еретикам, кто есть кто. И сразу занять подобающее барону место. А то начнут считать его слизняком и размазней, а потом, чтобы переубедить, кого-нибудь убить придется. Оно то можно… Было бы. Если б тело не сбоило постоянно.

— Рыцарь, ты о Боромире что ли? — расхохотался мужчина. Вообще очень веселый, не по рангу смешливый собеседник барону попался. — Не переживай, он не из черных людей. Просто лет десять назад отпущен с дружины, но не совсем. Женился, домом вот обзавелся, хозяйством… За порядком бдит да за беспорядком следит. А, вообще, он тысяцкий, и в случае чего — топором да кистенём, да умением войско вести завсегда Родине поможет. И ополчение соберет, и вооружит, и ворогу спуску не даст. Считай его бароном местным, если хочешь.

— Ба… Бароном??? — Константин аж опешил. Этот мужлан бородатый — барон??? И в деревянном доме живет? Этот вопрос сильно озадачил рыцаря. — А где тогда его замок?

— Да не нужен ему замок, от кого прятаться? Пусть враги нас боятся, а не мы их.

Такой подход к вопросу был понятен Полбу, хоть и необычен. Замок — основа, на нем зиждется… да все зиждется… Но не будет же благородный человек обманывать? Сказал барон — значит барон. А сам он тогда кто?

Константин присел на табурет и уставился на чернобородого хорошо одетого собеседника.

— А ты? Ты кто? Я свое имя уже назвал.

— Посадник я. Граф по-вашему. Имя мое — Володимир Ярович Дымов. Под моей рукой восемь погостов и три волости Бежецкой Пятыни земель Господина Великого Новгорода. Нас, посадников, в Пятыни десятеро. И у каждого свой уезд. Мой — самый большой. И кстати… Предвосхищая вопрос, у меня замка тоже нет.

Граф!!! Вот так удача! Скрестить меч, преломить копье с графом-еретиком и показать ему силу истинной веры Христовой!!! Не это ли мечта любого уважающего себя рыцаря???

Константин вскочил.

— Граф Вольдемар Йароуитч Димофф! Как благородный человек, ты обязан предоставить мне коня, доспех и копье! И сразится со мной не на жизнь, а насмерть за право называться победителем и защитником истинной веры! Я…

— Да сиди уж, оглашенный… Будет тебе и доспех, и копье… и даже бафы будут… Но только позже. Ты же сейчас на ногах еле стоишь, какой поединок? Поправься сначала. Вот, на, выпей… Че морщишься? Квас это. Хреновый квас. — Дымов снова рассмеялся. — В смысле — хороший. Просто с хреном.

— Что такое бафы? Защитные накладки? Наручи? Поножи?

— Ну да, ну да… Накладки. Давай так. Сначала я тебя немножко поспрашиваю, а ты отвечай. Только честно…

— Я всегда говорю правду! Честь рыцаря…

— Ну, вот и ладушки.

— Но если ты будешь сподвигать меня отринуть веру святую или задавать вопросы недостойные…

— Не буду, не буду… Не переживай. Так вот, я тебя поспрашиваю, потом расскажу все… Но не то все, что знаю, а то все, что тебе знать положено… Кондратий, ты как? Понимаешь, о чем мы тут? Как у тебя с франкским?

— Отец Кондратий.

— Ой, да достал уже… Тут же все свои.

— Плохо у меня с франкским. Через два слова на третье разумею.

— Ну ка, подь сюды…

Епископ пододвинулся, и Володимир Ярович, поплевав на кулак, со всего размаху саданул священника по лбу. Тот пошатнулся, но с табурета не свалился. Полбу мигнул. Бить святого отца? Пусть и еретика!!! А если бы в нос попал? Расквасил бы. Да за такое… Ад гарантирован! Еретических священников нужно исключительно вешать, не марая рук кровью. Так отец Сильвериус объяснял, и Константин прилежно запомнил.

— Тебе, Боромир, помочь не смогу, сам понимаешь…

— Понимаю. Я просто так посижу, погляжу. Очень уж я люблю смотреть на их лица, когда…

— Хорошо. Только не ржи слишком громко.

— Слишком — не буду.

— Кондратий, ну как? Дошла наука?

— Дошла, дошла… — Епископ потер лоб. — То ли я заматерел, то ли удар у тебя ослаб… В прошлый раз, с японцем тем, больнее было.

— Могу повторить, — улыбнулся посадник.

— Не надо, — быстро, уже по-франкски, ответил слегка качающийся священник. — Наверное, просто японский сложнее воспринимается… Сэр Константин, позвольте представиться. Я епископ Бежецкой Пятыни отец Кондратий. Церкви наши не в ладах, знаю, и вот-вот большая братоубийственная война начнется, тоже знаю… Скорблю по этому. Ведь во Христе все мы братья.

— Ты еретик и веришь во Христа неправильно! И не чтишь святой Марии!