Крестовый поход

Княгиня снова развернула и перечитала ярлык:

– Надо бы у кирилловского игумена несколько списков заказать. И пусть словом и печатью своей заверит. Не дай Бог, случится что! Второго такого уж не получить.

– Кажется, я догадался, кого о сем спросить нужно. – Князь забрал у слуги подсвечник и приказал: – Бегом в людскую, Горшеню покличь! А коли нет, то найди!

Паренек помчался выполнять приказ, Егор же спросил у жены:

– Милая, а князь законно награждать может только теми землями, которые в ярлыке указаны?

– Коли князь границы удела своего раздвигает, в том ничего зазорного нет, – улыбнулась Елена. – Тем паче, что в Галицком княжестве все земли давно поделены. Тамошние бояре верными слугами не станут, коли у них вотчины начнут отбирать. Вот токмо князь Юрий Дмитриевич княжества своего так просто не отдаст.

– А как же ярлык? – ткнул пальцем в свиток Вожников.

– Без мечей и копий он всего лишь бумажка, – опустила свиток Елена.

– На колу мочало, начинай сначала, – рассмеялся князь. – И зачем он тогда нужен?

– Без ярлыка – разбой, а с ним – законное требование.

– Кругом крючкотворы! – вздохнул Егор. – В какой век ни глянь, везде одно и то же. И здесь то же самое.

– Звал, князь-батюшка? – прямо в дверях склонился в поклоне Горшеня.

– Иди сюда, – поманил его пальцем Вожников. – Остальные свободны. Милана, проследи, чтобы под дверью никто не подслушивал.

– Сделаю, княже, – кивнула дворовая девка и махнула рукой на сунувшегося было в горницу паренька: – Ступай отсель, Ушкарь. Опосля доложишься.

Служанку жены Егор помнил как бабу преданную и исполнительную, а потому уже спокойно поинтересовался у просто одетого мужика:

– Ну-ка, вспоминай. Ничего странного не случилось, пока ты меня в Орде подменял?

Сегодня никто не узнал бы в сгорбленном, бородатом и лохматом простолюдине широкоплечего и гладколицего князя с крепкими руками и горящим взором – но на то и расчет. Коли нужда возникнет – волосы сбрить недолго, одежду поменять, плечи развернуть… Никто и не догадается, что на выезд парадный, в ряды торговые али на пир шумный не сам правитель, а слуга его отправился. Егор же, пока его в одном месте видят, совсем в другом может дела важные незаметно устраивать. В последний раз почти месяц по Тавриде «партизанил», пока его в Орде числили.

– Не гневайся, княже, – покосившись на дверь, выпрямился тайный двойник. – В Орде, что ни день, всякие странности творились. Всех не упомнишь. Молви понятнее, о чем сказывать?

– Ярлыка какого Темюр-хан тебе не писал? – резко спросила княгиня Заозерская, положив свиток на колени и хищно наклонившись вперед.

– Соль-Галицкую обещал, когда уговаривал ватажников твоих, княже, супротив Едигея, эмира свого, в сечу бросить. Вином поил, набегами татарскими стращал, – неуверенно запустил пальцы в черную бороду Горшеня и слегка ее подергал. – Я без тебя не знал, княже, что сказывать. Темюр же, вестимо, одной рукой ярлык писал, другой же душегубство готовил. Подорвал меня, басурманин, вместе с грамотой. Прямо во дворе постоялом и подорвал. Как жив остался, и не помню.

– Горшеня! – от восторга сжала кулаки княгиня. – Ты… Да я тебя…

– Дарю тебе шубу со своего плеча, – первым нашелся Егор и широким жестом сдернул с плеч ненавистное, но драгоценное одеяние, накинул ферязь слуге на плечи. – Молодец! Я тебя еще и не так награжу. Достоин! Ныне же к семье ступай, отдохни. Вижу, ты един из всей дружины трезвым ходишь.

– Да как бы не сболтнуть лишнего спьяну-то, княже, – вроде даже повинился слуга, поправляя на себе дорогой подарок.

– Я так и понял. Иди.

– Благодарствую за милость, княже. – Горшеня низко поклонился и упятился за дверь, снова съежившись и сгорбившись.

– Ой! – дернулся Егор. – Я же ему твой подарок отдал, Леночка моя. Прости меня, дурака, совсем из головы вылетело.

– Ничего, мой князь, – с нежностью, двумя руками, опять подняла перед собой грамоту княгиня. – Он был достоин. Был бы при мне кошель с золотом, тоже одарила бы, не колеблясь. Заслужил.

– Подожди, – спохватился Вожников. – Я ведь на ордынский трон Айгиль посадил, жену хана Керимбердея. Она не то что не чингизидка, она вообще женщина! И ничего, приняли. Эмиры и мурзы тамошние служили ей и не мяукали.

– Хан Керимбердей чингизид, от него у жены право на власть, – спокойно пояснила Елена. – Ее право суть отблеск родовитости хана, упавший на нее благодаря замужеству. И еще неведомо, сможет ли она на этом троне усидеть. Но нам сия слабость токмо на руку. Мыслю, без твоей поддержки ей будет не удержаться. Твоим именем возможных бунтарей-смутьянов пугать станет, твоим могуществом собственных подданных осаживать, дружбой с тобой свою силу возвеличивать. И потому ей придется быть нам послушной союзницей, а не опасным соперником. Ты без нее с любой бедой справишься легко, она без тебя уже к осени падет.

– В Крыму без меня справлялась…

Продолжить свою мысль помешала Милана – громко постучалась в дверь и тут же заглянула:

– Тут купец верный к тебе просится, княже. Михайло Острожец который. Дозволишь пустить?