Крестовый поход

— Ты не слишком гайки закручиваешь? Я сам эти комментарии никогда не читал.

— Так почитайте, командор, — совершенно серьёзно посоветовала я. — Ещё один экземпляр есть в библиотеке и один — в лекционном зале. Или не вы отвечаете на баркентине за технику безопасности и работу со стажёрами? Да, и я хотела бы присутствовать на экзамене, который вы им устроите, чтоб убедиться, что вы хотя бы знаете, о чём спрашиваете. Можете идти, старпом.

— Есть, — мрачно ответил он и ушёл.

Весь день мы продолжали вести поиск исчезнувшего лайнера, постепенно удаляясь от места, где нашли капсулу. Всё было тщетно. Космос был чист, даже крупные обломки метеоритов попадались довольно редко. Вербицкий, узнав, что потерял и этого надоедливого помощника едва не впал в отчаяние, но потом вдруг успокоился, махнул рукой и снова вернулся к наблюдению.

Джулиан спустился из медотсека только к вечеру. Вид у него был усталый.

— Ну, как? — спросила я.

— Порядок, — пожал плечами он. — Шутка о том, что у нас количество стажеров пять с дробью, уже не актуальна. Но работёнку мне этот экспериментатор задал адскую. А ведь я хотел сегодня ещё раз обследовать нашего гостя.

— Никуда он не убежит, — улыбнулась я. — Завтра обследуешь.

— То, что не убежит, это точно, — усмехнулся Джулиан, но улыбка у него была невесёлая. — Боюсь, что бедняге ещё долго бегать не придётся.

День закончился, так и не внеся ясности в странную историю с неизвестно откуда объявившейся капсулой и пропавшим лайнером. Поздно вечером я зашла в командный отсек, чтоб поговорить с вахтенными, а потом отправилась спать, надеясь, что уже ночью меня разбудят, чтоб сообщить хоть что-то новое. Но то, что действительно произошло, оказалось для меня полной неожиданностью.

Часть 2

Сознание медленно всплывало из темноты, и этот подъём был мучительным. Он не чувствовал своего тела, и это было немного жутковато, а потом вдруг как-то пронзительно ощутил, как в него резко, толчками возвращается жизнь. Сердце сжалось, развернулось и забилось медленно, но мощно, проталкивая кровь по пересохшим венам. Нервы вспыхнули, лихорадочно посылая огненные импульсы во все уголки безжизненного, почти окоченевшего тела. Лёгкие напряглись и первый хриплый, похожий на стон вздох вырвался из груди. Боли не было, но воскрешение было столь тягостным, что едва он смог дышать, из пересохшего горла вырвался стон. Стараясь сохранять спокойствие и напоминая, что это совершенно нормальный процесс, он с мрачным вниманием наблюдал за своим пока бесконтрольным телом, которое вздрагивало и выгибалось, пальцы бессильно скребли по гладкой поверхности стола. Потом оказалось, что он уже открыл глаза, потому что из ничего выплыло неясное марево, постепенно превращаясь в голубоватый свет ночного освещения, а потом он чётко увидел над собой прямоугольную матовую панель. Из тишины выплыло мерное попискивание аппаратуры.

Какое-то время он ещё лежал, чувствуя, как восстанавливаются обычные функции организма, энергия возвращается в обессиленное тело. Сердце стало биться ритмично и ровно, дыхание было медленным, глубоким и совершенно беззвучным, предметы вокруг обрели привычную чёткость. Он ещё несколько минут наслаждался покоем, чувствуя прикосновение лёгкой простыни к ожившей коже и немного неприятное ощущение от чего-то на груди и руках.

Потом он легко приподнялся и сел. Несмотря на долгую неподвижность, тело и конечности не затекли. Он откинул простыню и увидел на груди и руках пластиковые клеммы датчиков. Это плохо. Одна надежда, что аппаратура не подала врачу сигнал о том, что с ним произошло. Тогда придётся менять планы.

Какое-то время он прислушивался, но было тихо. Он снял с тела клеммы и легко спрыгнул с высокого ложа на пол. Осмотревшись, он сразу подошёл к стенному шкафу и отодвинул створку. В боковой колонке на нижней полке лежала пачка пластиковых пакетов со светло-песочными свертками. Распечатав один из пакетов, он убедился, что это одежда. Стандартные брюки и рубашка с длинным рукавом. Быстро одевшись, он направился к компьютеру в углу изолятора. Присев на стул, он застучал по клавишам, внимательно глядя на экран. Через минуту он знал то, что его интересовало, а именно план звездолёта, местонахождение нужной ему каюты и то, что по корабельному времени сейчас глубокая ночь и примерно середина ночной смены вахтенных. Значит, можно рассчитывать, что он не встретит никого в жилом секторе звездолёта. Можно было действовать.