Кричи, белокрылое создание (СИ)

Нестор едва сдержался, чтобы не задать стандартную фразу: «Эдита, ты слышишь меня?». Ее голос, усиленный колонками, всегда искажался и звучал хрипло, призрачно, из потустороннего мира, что являлось правдой. Она управляла миром иллюзий, заставляя пациентов подчиняться себе, становиться более контролируемыми и спокойными. По большей части Эдите помогала Жульен Мерлин, отслеживая показатели девушки, а также в минуты стычек с Билли Хоупом на подсознательном уровне воздействуя на его мозг с помощью электростимуляции. Девушки знали друг о друге лишь по коротким встречам, когда Эдита в подробностях расписывала ученым происходящее во снах.

Что Нестора действительно удивляло, так это стойкость Эдиты. Сначала он думал, что пережитые на войне испытания закалили ее, а болезнь сестры заставила закрыться ото всех. Но теперь он ловил себя на мысли, что она всегда обладала черствым сердцем.

Обратив взгляд на Уильями, помещенного в стеклянную емкость с водой, окутанного проводами, словно мерзкими щупальцами, мужчина не первый раз поймал себя на мысли, что хотел, чтобы этот сеанс оказался для пациента последним. В какой-то степени смерть для Уильяма стала бы избавлением от грехов и мучений, и в то же время это положило бы начало новым проблемам. Для Вернике молодой человек, сошедший с ума, стал алмазом, который он не хотел потерять.

Нестор также волновался, что за последние три сессии не поддерживал контакт с Эдитой, не слышал ее голос, и мог судить о происходящем только по данным на мониторах. Он чувствовал себя неуютно, теряя возможность контроля процесса.

Пищащий звук моментально привлек мужчину, он обернулся к ученым, уткнувшимся в экраны, наблюдая на их лицах легкое замешательство.

– Что происходит? – Скрыв волнение за злостью интонации, поинтересовался Нестор, подойдя к Жульен.

От женщины едва уловимо пахло сладкими цветочными духами и лаком для волос, чему не раз ругался мужчина – лаборатория должна быть стерильна во всех планах. Но брюнетка продолжала подводить глаза и использовать красную помаду, словно работа для нее являлась возможностью выйти на подиум. Дерзко, однако Нестор редко жаловался на ее профессиональные навыки. Подобную мелочь можно стерпеть.

– Скачек мозговой активности у Жнеца и Объекта Е, – сообщила женщина, указывая на колебания частоты волн, отображенных на мониторе. – Судя по всему, они сцепились в драке. Обычно подобная реакция появляется на боль или сильное эмоциональное потрясение.

– Это я понимаю, – напряженно процедил сквозь зубы Нестор. – Но почему они идут одновременно? Если бы их двоих кто-то кромсал.

– Невозможно, сейчас никого другого мы не подключали к системе. Мы активировали чипы только у Жнеца и Объекта Е, лишь они находятся в программе.

– Повысь воздействие до семи герц частоту на состояние медленных альфа-волн, дать напряжение в пятнадцать микровольт.

Не задавая лишних вопросов, Жульен провела манипуляции под вниманием нескольких пар глаз. Долгие несколько секунд они наблюдали нормализацию активности, едва сдерживая вздох облегчения. Но радоваться раньше времени не стоило, процесс вновь дал сбой, показатели прыгнули вразнобой, не столько испугав Нестора, сколько удивив.

– Что за черт? – Он никогда такого не наблюдал в своей практике, даже если программа давала сбой или ломалось оборудование, все происходило не так синхронно.

– О нет, опять?

– Что значит «опять»?!

Вопрос, прозвучавший сдавленным голосом позади, разозлил доктора не на шутку. Он бросил гневный взгляд на старшего сотрудника – мужчину лет тридцати, который нервно переводил взгляд с экрана на Нестора.

– Что значит «опять»? – Как можно спокойнее произнес доктор Новак, сохранив при этом жесткий и требовательный тон.

– Такое случилось в Варшаве, когда сессию контролировала Илона, подключившись к резонансной машине вместо Стефано Валентини.

– Нас опять взламывают? Серьезно?! Кто-то запустил вирус в программу?

– Похоже на то, – согласилась Жульен, отчаянно пытаясь вернуть контроль над системой, пока показатели скакали от границе к границе.

– Ты полностью потеряла контроль?

– Нет, тут другое. У меня есть возможность менять показатели, однако они тут же возвращаются к заданным чужеродной программой значениям.

– И к чему могут привести такие значения?

Раздавшийся приглушенный удар о стекло послужил красноречивым ответом. Обернувшись, Нестор увидел, как Ульяма начались судороги, он дергался из стороны в сторону, словно пытался выбраться из водяной тюрьмы.

– Ни к чему хорошему… – Удрученно заключил Нестор, даже не подозревая, что сюрпризы не закончились:

– У нас еще проблема! – Раздался встревоженный оклик одного из сотрудников. – Программный код распространяется не только на эту сессию, он нацелен на все подключенные чипы.

– То есть сейчас агонизирует вся больница? – Опешил Нестор.

– Похоже на то, к тому же, – запнулась Жульен, – сопротивляемость Объекта Е сильнее, чем у Жнеца, он захватывает контроль над связанной системой.

– Что будет, если мы вырубим систему? Атака прекратится?