Кричи громче

Вот только… До Маруси мне попадались целки, но ни разу не случалось с ними второго раза. Я оказываюсь неготовым к тому, что повторный заход выдается практически таким же трудным, как и первый. Если не хуже.

Проталкиваюсь в Марусю, теряя на ходу все припасенные фишки и навыки.

– Бл*дь…

– Ах, Ярик… Ахрр… У-и-и…

– Больно?

Замираю на полпути, понимая, что вхожу в состояние полномасштабной паники. Я, бл*дь, не знаю, что делать дальше, и не могу остановиться. То есть сейчас-то я на якоре. Но обратно выйти сил не нахожу. Хочу в нее. До упора. Рывком. Несмотря на муку и напряжение. Не зря кто-то умный сболтнул святую истину: «Сдуру можно и х*й сломать».

Сука, это точно обо мне… Допишите там мое имя для достоверности. Пусть мне будет стыдно.

Да не будет, бл*дь…

– Больно? – Она лишь дышит усиленно, пытаясь продышать неприятные ощущения, как я сам ее когда-то учил. – Манюня, не молчи. Больно?

– Немножко… Совсем чуть-чуть… Ты… Ярик, пожалуйста, не останавливайся… Мне хорошо. Очень. Больше, чем больно… И… Знаю, что это пройдет… Сейчас…

– Сейчас… – зачем-то за ней повторяю.

Наваливаюсь и плавно проникаю на всю длину. Маруся вскрикивает, но я улавливаю это весьма расплывчато. Собственные ощущения оглушают. Пытаюсь с ними примириться. Сдержать в пределах своего тела.

Но святоша стонет, закидывает на меня ноги и упирается пятками в задницу.

– Ярик-Ярик, люби-люби… – именно такой задушенной скороговоркой. Потом уже более растянутым голосом, будто одурманенная: – Люби меня, Ярик…

Тогда отбрасываются все планы и сомнения. Трахаю Марусю, подчиняясь своим и ее инстинктам. То есть, конечно, люблю. Не трахаю. Нет… Безусловно, трахаю. Но, вместе с тем, конечно же, люблю. То втрамбовываю в матрас, то плавно раскачиваю… Расшатанная кровать пошляцки скрипит, перебивая наши стоны и высокое надсадное дыхание.

Мы оба, взмокшие от напряжения, трахаемся и неотрывно целуемся. Любим, конечно… Если это не оно, тогда я вообще не в курсе, что это такое. Лучше быть не может. Мы ведь оба с ума сходим. И не просто похоть переполняет. Не просто… Это дичайший восторг. Самое настоящее счастье.

– Моя Маруся… Моя… – хриплю чуть позже, выплескивая на нее свое удовольствие.

Ни черта не вижу, но, руководствуясь каким-то испорченным инстинктом, стремлюсь всю ее собою запятнать. Чувствую, как Машкино влажное тело все еще горит и гудит от перенесенного оргазма. Трогаю ее. Трогаю и размазываю по идеальной коже последствия своего крышесносного кайфа.

– Ярик, я вся в тебе… Вся липкая…

– Ты против?

Целую ее, не дожидаясь ответа. Почти кусаю, не в силах оторваться от мягких губ.

– Нет… Я не против… Мне нравится… Давай еще, Ярик… – накидывает моя святоша градусы нашему общему безумию. – Хочу еще. Давай.

Меня уговаривать не нужно. Подрываюсь и несу ее в ванную, чтобы там хорошенько вымыть и оттрахать. Первое для меня лично не обязательно. Делаю это исключительно в контрацептивных целях. А так… Уже бы ее трахал.

То есть любил, конечно.

Мокрую и грязную. Мою Марусю Титову. Мою святошу.

Глава 34

Мария

Следующий день в эмоциональном плане дается нам значительно легче. Напряжение разительно ослабевает. Мы с Яриком много шутим и смеемся, почти как раньше. Общаемся легко, хоть порой и приходится задумываться над тем, что именно и как собираешься озвучить. Но эти заминки не критичны. В целом нам хорошо.

Когда Яр, размахивая руками, с усмешкой травит какую-то байку, ожидаемо подпадаю под его энергетическое влияние. Хохочу и попутно любуюсь им. Я в самом деле давным-давно решила, что лучше Ярика на всей планете не сыскать. Лучше просто не существует! А последние события вскрывают все эти мысли и выделяют их жирным курсивом.

В какой-то момент ловлю себя на том, что испытываю всепоглощающее и непреодолимое желание обнять его. Просто поддаться порыву, как случалось до бункера, и прильнуть близко-близко, без всяких дурацких правил.

Что я и делаю.

Подхожу к Яру прямо в процессе рассказа и, обвивая руками, прижимаюсь к широкой груди. Он мой настрой подхватывает. Тут ведь без слов понятно, чего я хочу, без напоминания, что свет – это «нет». Мы и так вчера ступили за черту… Сегодня не об этом. Сейчас мне необходим мой самый близкий человек. И он это понимает. На спину мне ложатся сильные ладони. Захват сходу становится чересчур крепким, Яр и раньше таким грешил. Терплю, зная, что вскоре тиски ослабнут. Когда это происходит, счастливо выдыхаю и, без какой-либо задней мысли, прикасаюсь к его шее губами. Наконец-то мы обнимаемся, не опасаясь того, что при свете это будет ощущаться неловко.

Я опьянена эмоциями. Я на вершине блаженства.

– Ярик-Ярик… Ярик, давай представим, что бункер – всего-навсего очередная вписка. Вот захотим, в любой момент домой пойдем, – выпаливаю с какой-то неуемной радостью. – Правда?

Вожу губами по его горячей коже. Думаю, он чувствует мою улыбку. Откликается?

– Правда, – откликается, по голосу слышу.

– Правда-правда? – смеюсь на позитиве.

– Правда, – подтверждает еще раз.