Крик

Но все пошло не так гладко. То ли алкоголь подействовал на него (он вместе с Верой выпил ликер), то ли воспоминания вчерашней вакханалии. Игорь решил, что все дозволено и она теперь при каждом случае, повизгивая, будет раздвигать ноги. Он схватил Веру за попку, с силой сжал. Она вскрикнула и, еще не успев понять, что сама делает, влепила такую пощечину, что его голова буквально подпрыгнула на плечах. Ладонь взвыла, было ужасно больно, но это ей придало еще больше гнева. Ругаясь на чем свет стоит, матерясь, вспомнила все известные и не известные ей слова и, покрывая ими Игоря, через секунду выкинула его из дома.

Ладонь ныла, но больше всего ныло в душе. Она пошла в ванну, опустила руку под холодную воду и, плача, смотрела, как бежит вода. Ее друг, которого она знает так давно, с которым ее связывает институт, столько воспоминаний… И вот он… Да, она теперь не замужем, разведена, но она не шлюха… Не шлюха! Вера рыдала и вместе со слезами уходила горечь, осталась только пустая обида.

Прошел день, закончились выходные, Вера старалась забыть о случившемся. Во вторник к ней на работу в музей зашел Максим, она не обрадовалась ему, но и не огорчилась. Опять всплыли вспоминания с Игорем, ведь именно он привел к ней домой Максима. Она была не против его общения, почему бы и не погулять, почему бы и не поболтать. Почему бы просто не посмотреть ему в глаза, а они у него такие же голубые как… Она хотела сказать у мужа, но мужа уже давно нет. Вера грустно вздыхала и слушала его.

В четверг к ней на работу опять зашел Максим. В этот раз Вера встретила его с улыбкой и даже сама пригласила в пиццерию, сославшись на то, что проголодалась. Она смотрела на него как на студента, хотя и на приятного студента.

Прошла неделя с того самого дня, когда Вера встретила Игоря, она про него забыла, а Максим был очищен. Она гадала, встретит его еще раз или он так и уедет на север, не попрощавшись с ней.

Максим пришёл неожиданно, не позвонив, просто зашел в гости как раз в тот момент, когда дети по традиции в пятницу уходили к бабушке. Вера сконфузилась и представила детям Максима как сотрудника. Не знала, что еще придумать, ничего более умного не пришло в голову. Немного нервно выпроводив детей и не зная, что делать дальше, села на диван. Максим все сделал сам, вскипятил чайник, сам заварил чай, сам поставил чашки и порезал принесенный тортик. Он все сделал сам. А она смотрела на него и смущалась его присутствия в своем доме.

— Поцелуй меня, — чуть краснея от неловкости, попросила она его.

Однажды соседка пожаловалась, что слышала, как в подъезде кричала женщина. Вера поинтересовалось, что произошло, а соседка ответила, что это крик сучки, которая трахалась, и добавила, что это отвратительно. Вера не работала и все время проводила дома, гуляла, занималась детьми, рисовала, но она ни разу не слышала ничего подобного. Она ничего не ответила соседке, но поняла, что речь шла о ней. Ей стало стыдно за себя, как будто весь двор невольно присутствовал в спальне, где она занималась сексом с мужем.

Ничто не может длится вечно. Он ушел. Она налила в ванну воду, несмотря на то, что была дома одна, закрыла за собой дверь, села. Вода все очищает, все смывает, оставляет только чистоту, незыблемость и покой. Нет ничего более вечного, чем вода. Она погрузила голову в воду, волосы плавали на поверхности, Вера досчитала до сорока, больше не выдержала, вынырнула и, глубоко дыша, облокотилась на спинку ванны. Ей было так хорошо, так спокойно. Она прокручивала в голове все, что смогла запомнить, а если не помнила, то пробелы заполняли фантазиями, а у нее их много. Вера раздвинула ноги, ладонь скользнула вниз и пальчики сразу скользнули в лаз.

Подсознание порой играет с нами злую шутку, оно показывает то, что скрыто внутри нас, хотим мы того или нет, но это именно так. Вера гладила свои губки, свою грудь, даже не задумываясь над этим. Она думала совершенно о другом, но руки делали свое, то, что ей не хватало.

Приглушенный крик женщины разлетелся по подъезду. Он шел откуда-то из вентиляции, был слышен через каменную кладку. Это был особый крик, который понимает не каждый.

Двойная жизнь

Приличная женщина та, про которую никто не знает, как неприлично она может себя вести.

Вернулась домой. Так соскучилась по сыну Мишутке, он вырос, всего месяц или чуть больше, но такие изменения. Носик вздернулся, а глазки так и сияют, мой лапочка, как я его люблю. В муже мало что поменялось, как будто и не уезжала, скверно. Наверное, меня это уже стало устраивать, что там дальше я еще не знала. Как быть семьей? Но сейчас надо было иметь дом, чтобы куда-то возвращаться. А может все исправится и вернется как было. Ах, я только и делала, что вздыхала.