Крикеры

— Да, но это были слухи, которые ублюдок распространил по всему городу и в моём личном деле, что я «демонстрировала социальное поведение, неподобающее офицеру в целом» и «участвовала в актах сексуального домогательства и проституции, находясь в форме». У него даже были «свидетели», которые давали письменные показания и обещали дать показания в суде, если я буду обвинять его. Следующее, что я помню, это то, что я на улице, а идти мне некуда. И ни одно полицейское управление в стране даже не подумало бы нанять меня. Этот сукин сын погубил меня, и всё потому, что я не стала с ним трахаться!

Слово «трахаться» звякнуло, как треснувший колокол. Но, опять же, Фил не мог поверить в её историю.

«Я видел фотографии», — мрачно напомнил он себе.

Он знал, что слишком часто в жизни люди меняются к худшему, и Вики Стил должна быть ярким примером.

«Вот почему она пришла сюда сегодня. Чтобы сохранить лицо, оправдаться теперь, когда она знала, что я вернулся в город».

Всё, что он мог сейчас сделать, это пожалеть её.

И это заставляло его чувствовать себя в конечном счёте дерьмово, не только из-за невзгод, которые она пережила с тех пор, как он прекратил их отношения, но и из-за признания того, что он делал с ней прямо сейчас.

Он использовал её, не так ли?

Другого слова для этого быть не могло. Фил притворялся кем-то, кем он не был, и он использовал её несчастье как средство проникнуть глубже в свои зацепки по «ангельской пыли».

«Она — идеальная информационная жертва, — сказал он себе. — А я идеальный мудак…»

Вики наконец выпрямилась и открыла глаза.

— Ты мне не веришь, да?

— Я верю тебе, — снова солгал он. Ему не хотелось думать о том, сколько лжи он уже наговорил. — Я знаю всё о том, как попасть в чёрный список, Вики. Однажды я расскажу тебе, что случилось со мной в городе. Одно и то же, но разные обстоятельства.

Она молча вздохнула с облегчением.

— Держу пари, ты думаешь, что я виню тебя, да?

В конце концов, это был вопрос, на который ему не нужно было отвечать ложью.

— Ты имеешь на это полное право, Вики. Главная причина, по которой всё пошло к чёрту для нас, это то, что я хотел выбраться из этого города больше всего на свете. Я знаю это. И мне не очень хорошо от того, как всё закончилось для нас.

— Да, но по крайней мере ты знал, чего хочешь, и пошёл на это. Я же была слишком неуверена в себе, слишком напугана, чтобы думать, что могу жить где-то лучше, чем в Крик-Сити. И посмотри на меня сейчас…

— Я и сам не очень хорошо справляюсь, — Фил попытался разрядить обстановку. — Я работал начальником отдела полиции, а сейчас я зарабатываю семь баксов в час, сажая розовые кусты и подкладывая навоз.

— Ты всегда умудряешься обойти неприятные темы стороной, не так ли? — сказала она. — Полагаю, это твой способ быть вежливым.

«Что такое с ней случилось?»

Её лицо окаменело. На мгновение она вовсе не была хорошенькой; она была уродлива в злобном взгляде отвращения к себе.

— Я придорожная стриптизёрша, Фил. Я не собираюсь лгать тебе, — большие, похожие на драгоценные камни зелёные глаза, боролись с внезапными слезами. — И я шлюха.

В одно непроизвольное мгновение часть Фила перенеслась в другое время, так давно, в то время, когда они были влюблены друг в друга и когда нынешнее состояние их жизни было настолько далёким, что казалось немыслимым. Ему хотелось спорить с ней, трясти её за плечи и кричать ей в лицо, чтобы она перестала обвинять себя и вылезла из той грязной канавы, в которую провалилась её жизнь.

«Перестань себя жалеть и возьми себя в руки! — ему хотелось разглагольствовать. — Ладно, ты упала низко, но поднимайся нахуй и живи по-настоящему, пока не стало слишком поздно!»

Но он не мог сказать ничего подобного и знал это. Она нужна ему для своего дела. Он был полицейским, и у него была работа. Он должен был подыграть в этой ситуации.

«Да, моя лучшая зацепка. Девушка, которую я когда-то любил. Девушка, на которой я почти женился…»

— Извини, — сказала она и резко встала. — Мне нужно в ванную.

— Прямо здесь, — указал он.

Она вошла и закрыла за собой дверь. Он знал, что она плачет, и это заставляло его чувствовать себя ещё более презренным. Он был достаточно низок, чтобы использовать её в интересах следствия. Но помимо этого, как бы он ни старался объяснить это Маллинзу или даже самому себе, он знал, что всегда будет отчасти виноват в том, что случилось с ней.

Через несколько минут он начал расхаживать по комнате. Ещё несколько, и он начал беспокоиться.

Он постучал в дверь ванной.

— Ты в порядке, Вики?

— Да.

— Ты уверена?

— Да. Я выйду через секунду.

И когда она действительно вышла из ванной, она, казалось, снова взяла себя в руки.

Как ни странно.

И снова она выглядела опрятной, как с иголочки, её осанка была идеальной, каждый блестящий рыжий волосок на своём месте, но её глаза теперь сверкали, как лёд. Она казалась флегматичной, жёсткой, когда всего несколько минут назад она разваливалась на части.

— Послушай, мне очень жаль, — сказала она.

— У всех нас бывают плохие моменты, Вики.