Криминальные приключения (сборник)

– А то, что мне наплевать! – брызнул слюной толстяк. – Я хочу знать: почему на этом чертовом небе появилась такая уйма этих чертовых звезд?! И самое главное, что меня интересует, – буду я жить или сыграю в ящик?! Кто может мне ответить?!

Единственным человеком, который знал ответ, был я. По крайней мере в этом полушарии. По повышенной аффектации и надрыву в голосе чувствовалось, что толстяк пьян. Он смотрел жалкими глазами и явно ждал утешения. Его не волновала судьба цивилизации, да и вообще ничего, кроме собственной шкуры. Свинья. Терпеть не могу животных в человеческом обличье, и мне совершенно не хотелось его утешать. Да и вряд ли бы мой ответ его утешил.

– Обратитесь в Астрологическое общество, – посоветовал я, собирая вещи. – И меньше пейте в жару, тогда не будет мерещиться всякое…

Песок начал остывать, косые лучи солнца почти не давали загара, занятых лежаков заметно поубавилось – многие расходились по домам.

Четыре девушки продолжали перебрасываться ярким желто-зеленым мячом у самого края волнореза. Почти обнаженные, тонкие, гибкие, длинноногие. Если бы они вдруг свалились в море… Не здесь, где полно народа и сколько угодно спортивных парней, способных мигом превратить пустячную неприятность в повод для знакомства.

Мрачный пустынный берег, зловещие блики на днище перевернутой шлюпки, вода, безжалостно захлестывающая легкие, отчетливое ощущение неминуемой смерти, отчаяние последних мгновений…

Возникшая картина была плоской, двухцветной и, как всегда, дьявольски правдоподобной. Конечно, я бы вытащил всех четверых, но есть жестокое дополнительное условие: спасти можно только одну, больше не успеть, даже превратив кровь в пар и перервав мышцы. И твоя жизнь не козырь в этой игре – самопожертвование ничего не изменит. Они все одинаково далеко от берега, иначе все было бы просто – решал случай, слепой рок, судьба. Только одну! Которую? Ту, что громче кричит? Или ту, что сильнее колотит по воде? А может, ту, которую уже накрывают волны? Решай, и спасенная будет жить – молодая, красивая, привлекательная, – а остальные… Девушки смеялись, дурачились, не подозревая, что через секунду обольстительные тела трех из них начнут синеть и раздуваться, превращаясь в бесформенные резиноподобные трупы утопленников, погибших по моей вине.

Видеть этого я уже не мог и быстро пошел прочь, инстинктивно тряся головой, чтобы отогнать наваждение.

Но в чем состоит вина человека, поставленного обстоятельствами перед убийственной в своей простоте дилеммой: одна или никто? Останови я сейчас любого прохожего, растолкуй ему суть вопроса, он скажет: ерунда, шуточки подсознания, бросай пить, парень, и не увлекайся зеленым дымом, а в жизни такого не бывает! И останется только улыбнуться в ответ, если бы я еще умел улыбаться.

Понять меня мог лишь кто-то из наших. Когда доходишь до предела, больше всего нуждаешься в единомышленнике, чтобы со стороны услышать подтверждение правильности, полезности и гуманности работы, веру в которую начинаешь терять. Поэтому я так ждал условленного времени и так боялся его.

Горик на связь не явился, и это могло означать только одно. Вопреки всем правилам я три часа ждал его в кафе, чувствуя, что из меня вынули позвоночник, но все же на что-то надеясь. Сидел как ни в чем не бывало, потягивал тягучую лему – отвратительное пойло, к которому за два года так и не смог привыкнуть. Здесь меня и нашла Клайда.

На этот раз она играла роль брошенной жены, скорбная, поникшая, в глазах тоска.

– Куда ты пропал? – убито произнесла она. – Я измучилась, потеряла покой… А тут еще эти звезды… Я три ночи не сплю, схожу с ума…

Даже сейчас мне было приятно на нее смотреть, низкий чувственный голос обволакивал сознание и трогал затаенные в глубине души струнки, вызывая щемящую грусть.

– Ты же знаешь, как я тебя люблю, мне никто не нужен, я не могу жить без тебя…

Если бы это было правдой, все обстояло бы по-другому. Легче бы переносилась оторванность от дома, иссушающие мозг нагрузки, тяжкое бремя решений, колоссальное нервное напряжение каждого дня. И плевать бы мне было на многочисленных ищеек, филеров, агентов, сыщиков разных мастей и на все Специальное бюро в целом. Конечно, я не смог бы полностью открыться ей, но знаю наверняка – было бы легче. Я перестал бы терзаться, метаться в кошмарных снах, исчезли бы эти проклятые, безжалостно обвиняющие двухцветные плоские картины. Я бы мог продуктивнее работать, прошла бы изнуряющая усталость, да и энергетический ресурс организма не снизился бы до предела… Но она лгала. Как всегда умело и изощренно.