Криминальные сенсации (Часть 1)

В ближайшие дни я пошлю этому господину список подписей и пр., и во время работы над заказом Вы сможете придерживаться этих данных.

Я пользуюсь возможностью, чтобы сообщить Вам, что специальные обозначения для провинции Ангола будут печататься по распоряжению Верховного комиссара колонии.

Подписано: И. Камахо Родригес

Президент Банко де Португал".

С получением этого письма У. Уотерлоу поручил своему лондонскому адвокату проверить подпись под ним, а также под контрактами и разрешениями. После этого у него исчезли последние сомнения, и в тот же день фабрика приступила к изготовлению банкнот.

В феврале и марте 1925 года доктору Марангу в Лондоне были вручены первые пакеты с готовой продукцией. Чтобы не привлекать внимания, он решил обойтись без столь заметной для внешнего наблюдателя полицейской охраны и, словно грязное белье, затолкал пакеты миллионной стоимости в два обшарпанных кожаных чемодана. Для их транспортировки у Маранга был наготове дипломатический паспорт, а также удостоверение, выданное португальским консулом в Гааге, которое подтверждало, что он является курьером дипломатической почты португальского правительства. Это давало ему право провозить чемодан с банкнотами через контрольные пункты на границах, не подвергаясь полицейскому и таможенному досмотрам.

29 июля Маранг в третий раз прибыл в Лондон, теперь уже с простым письмом, в котором содержался дополнительный заказ на триста восемьдесят тысяч банкнот. Уотерлоу уже настолько доверял ему, что без каких-либо расспросов приступил к выполнению заказа, хотя это наполовину превышало оговоренную контрактами сумму.

В то время, как в Лондоне печатались банкноты, в Лиссабоне разворачивалось второе действие этой крупномасштабной аферы,

В португальской столице появился 47-летний горный инженер Артур Виргилио Алвес Рейс, который до недавнего времени находился на государственной службе и занимался геологическими изысканиями в Анголе. Он принялся хлопотать о лицензии на открытие банковской конторы; его компаньоном был человек с документами на имя Адольфа Хеньеса, который называл себя адвокатом. Цель создаваемого банка оба учредителя определили так: привлечение капитала для экономического освоения колонии Ангола.

Подобные намерения португальское правительство могло только приветствовать. Поэтому разрешение на открытие банка было получено быстро. Уже в марте 1925 года на дверях пустующего помещения бывшего универсального магазина Рейс и Хеньес вывесили табличку "Банко Ангола э Метропола".

Хотя у бывшего горного инженера, как, впрочем, и у мнимого адвоката, не было никаких наличных средств, в сейфах "Банко Ангола" вскоре начали накапливаться пачки купюр по 500 эскудо: доктор Маранг каждую неделю чемоданами привозил их из Лондона. Затем появился многочисленный управленческий персонал, и теперь каждый, кто входил в помещение конторы, был убежден, что имеет дело с солидным банкирским домом.

В последующие недели агенты "Банко Ангола" развернули активную деятельность на бирже. Но скупали они только акции "Банко де Португал", которые в дни экономического кризиса котировались на рынке ценных бумаг не выше прокисшего пива. Кому из португальцев в то время пришло бы в голову приобретать акции своих государственных предприятий? Те, у кого были деньги, покупали иностранные, в первую очередь американские, ценные бумаги.

Поэтому на бирже сначала смотрели на действия агентов "Банко Ангола", лишь скептически покачивая головой, однако затем насторожились. За этой упорной скупкой акций стали подозревать какой-то неожиданный ход правительства. Вскоре распространился слух, что правительство при помощи этой операции хочет предотвратить банкротство государственного банка, предоставив большую часть акционерного капитала для продажи частным предприятиям.

В "Банко Ангола" стали видеть преемника Португальского государственного банка!

Эти предположения почти в точности раскрывали цель деятельности представителей новоиспеченного банка на бирже. Директора Рейс и Хеньес действительно скупали акции государственного банка, чтобы завладеть большей частью его акционерного капитала. Но делали они это совсем не потому, что хотели спасти "Банко де Португал" от банкротства, а для того лишь, чтобы получить доступ к руководству государственным банком. Ведь если пятьдесят один процент его капитала перейдет в сейфы "Банко Ангола", то Рейс и Хеньес, если пожелают, смогут стать директорами государственного банка и в этом качестве сделать так, чтобы никто никогда не узнал об афере с банкнотами, отпечатанными в лондонской типографии Уильяма Уотерлоу.

Разумеется, пока, так сказать на переходной стадии, Рейс и Хеньес еще не могли предотвратить появления в отдельных местах купюр в 500 эскудо с одинаковыми серийными обозначениями и номерами, причем даже опытнейшие эксперты не могли определить, какие из этих банкнот были фальшивыми.

Вместе с банкнотами-близнецами стали циркулировать слухи о большом количестве фальшивых денег. Репутация национальной валюты упала еще ниже.