Криминальные сенсации (Часть 1)

— Вот именно! Таких, как эта, разбирают уже у гардероба, — озабоченно сказал Куртис. — Боюсь, тебе ее подставили.

Раздраженный упреками, Мортон пробурчал:

— Скорее всего. Но согласись, гораздо приятнее, когда тебя опекает такая штучка, а не дышит в затылок какой-нибудь бандит с автоматом. Даже если она на самом деле из секретной службы, роль свою она играла здорово.

— Не сходи с ума, Майк! Если тебя уже и в отеле пасут, ты же ничего не сможешь сделать.

— Тогда расскажи, наконец, что было в Монте-Кристи, чтобы нам не терять время на твои проповеди.

Куртису надоела перебранка, и он начал рассказывать:

— "Бичкрафт" еще стоит в Монте-Кристи. Мэрфи доставил туда Галиндеса, и на этом его задание было выполнено. В Монте носилки погрузили в армейский самолет, которым управлял личный пилот Трухильо Октавио де ла Маза.

Мортон недоверчиво покачал коротко остриженной головой:

— Об этом что, говорят на аэродроме или, может, что-нибудь такое есть в газетах? У меня сегодня еще не было времени их почитать.

Куртис не обратил внимания на иронию в словах Мортона:

— Похищенного человека, да еще в бессознательном состоянии, в пакет не завернешь. На таком аэродроме всегда есть десятки людей, которые могли это видеть. Нужно было лишь немного походить вокруг — и все дела.

Мортон, все еще несколько раздраженный, проворчал:

— Ну хорошо, предположим, все действительно так, как ты говоришь. Тогда куда сейчас запрятали Галиндеса? И жив ли он вообще?

— Галиндес сейчас здесь, в городе. В порту на "Президенте Трухильо" — это личная яхта главы государства.

— Об этом тоже на аэродроме говорили?

— Кончай ты свои подколки! Я ведь тебе не басни рассказываю. Я знаком с Октавио де ла Мазой. Ведь это он мне тогда подсказал, что за нападением на банк стоит брат президента.

Мортон ухмыльнулся:

— Извини, Куртис, я здесь чего-то не понимаю. Неужели ты считаешь, что Трухильо настолько глуп, чтобы взять к себе в пилоты человека, не лояльного к режиму… Знаешь, моей фантазии для этого не хватает…

— А де ла Маза и не является политическим противником Трухильо. Он вообще равнодушен к политике. Тут дело в личных мотивах. Ты знаешь сына президента?

— Красавчика Рафаэля Трухильо? У которого были неприятности с Ким Новак и Жужой Габор? Так его ж вся Америка знает. Редко какой журнал о нем не пишет…

— Так вот этот лихой Рафаэль взял и соблазнил красивую и тогда еще непорочную сестричку летчика, а потом бросил ее с незаконнорожденным ребенком. По старым доминиканским обычаям такой позор можно смыть только кровью обидчика.

Ироничная улыбка исчезла с лица Мортона.

— Значит, ла Маза настроен против семьи Трухильо. Что-то я туго соображаю… Так это же находка для нас — этот капитан-летчик…

— Тут ты совершенно прав, — согласился Куртис.

— Гм, а как мы выйдем на него?

— Я уже делаю это. У тебя же будет другая задача.

— Какая?

— Джерри Мэрфи! Ты должен с ним поговорить. Он ведь американец, как и ты. Убеди его вернуться в Америку и дать показания в качестве свидетеля.

— Он что, хочет здесь остаться?

— Ты его можешь за это упрекнуть? Десять тысяч у него в кармане, к тому же гарантирована работа в личной авиации Трухильо… Он будет вторым пилотом у ла Мазы.

— Как же мне заставить его отказаться от всего этого?

— А ты ему объясни, что долго он здесь не протянет. Его жизнь все время будет висеть на волоске, ведь Трухильо не любит оставлять свидетелей своих преступлений.

— Хорошо, с мистером Мэрфи я поговорю, — проговорил Майк Мортон.

Куртис, взглянув на свои часы, сказал:

— Вот и отлично, через полчаса Мэрфи будет здесь. Я пригласил его в бар.

В мягком разноцветном отблеске неоновых ламп увядшее лицо Мэрфи выглядело не таким серым и изнуренным, как при дневном свете. Одетый с головы до ног во все новое, он, казалось, сошел со страниц какого-нибудь американского иллюстрированного журнала мод. Мэрфи носил очки с толстыми стеклами без оправы и на первый взгляд производил впечатление состоятельного адвоката или сенатора. Его немного пошатывало, так как уже успел выпить. В Сьюдад-Трухильо у него еще не было связей с торговцами наркотиками, поэтому для поддержания жизненного тонуса использовал крепкие спиртные напитки. Однако пьяным на сей раз отнюдь не был. Зайдя в бар, он пожал руку Куртису и сдержанно кивнул Мортону.

— Добрый день, мистер Мэрфи, — приветливо поздоровался Мортон, но в ответ натолкнулся на холодную настороженность. С самого начала оба почувствовали взаимную антипатию.

Мэрфи сразу же повернулся к бармену, который возился с бутылками, готовясь к вечерней работе.

— Эй! — вместо приветствия крикнул ему Мэрфи и заказал большую рюмку кальвадоса, который он оценил, будучи во время войны во Франции, и пить который стало в Америке модным благодаря Ремарку и его роману "Триумфальная арка". Но, как выяснилось, на Доминиканскую Республику мода не распространилась, так как бармен лишь беспомощно пожал плечами. Название "кальвадос" было ему незнакомо, во всяком случае если говорить о названии алкогольного напитка.