Криминальный пасьянс

— Пьяных подбирать и мелких хулиганов ловить и без тебя есть кому, — перебирая на столе бумаги, решительно заявил кадровик. — Специалиста твоего уровня следует использовать по прямому назначению, так что будешь снайпером! Это не обсуждается. Тренироваться будешь три раза в неделю, за городом — мы там стрельбище оборудовали. Остальное время — занятия по рукопашному бою и физическая подготовка. Понятно?

— Не совсем. Мы ведь дружинники, а не спецподразделение, зачем нам снайпер?

— Узко мыслишь. Мы не просто дружинники, мы сейчас для криминала — головная боль. Поэтому не исключено, что наши татуированные оппоненты решатся вести спор при помощи стрелкового оружия. На этот случай мы и создаём группу физической защиты. Ещё вопросы есть?

Вопросов у меня было много, но задавать их кадровику не рекомендовалось. Например, мне очень хотелось узнать, почему дружина напоминала хорошо организованный тренировочный лагерь? Почему в добровольную, сугубо гражданскую организацию по поддержанию общественного порядка, набирались молодые люди, прошедшие специальную подготовку и натасканные на выполнение любого, даже самого абсурдного, приказа? Почему программа подготовки новичков подозрительно сильно напоминала программу подготовки диверсионных групп, а численность дружины уже вдвое превысила численность находящихся на острове милицейских подразделений? Кто выдавал и продолжает выдавать дружинникам разрешение на ношение огнестрельного оружия? Откуда регулярно поступают деньги на обучение дружинников, на закупку новых комплектов формы, на патроны для тренировочных стрельб, на бензин и запчасти к целому автопарку внедорожников? Почему у рядового дружинника зарплата выше, чем у майора спецназа… и ещё много разных «почему».

Тренировал меня мужчина средних лет, которого все называли просто «Инструктор». Это было что-то вроде оперативного псевдонима. Меня он называл «Снайпер», и я понял, что теперь это моё новое имя. Занимался он со мной индивидуально и, судя по его профессиональной хватке, до того, как стать инструктором, он был классным снайпером. Впрочем, расспрашивать преподавательский состав о его былой жизни и службе, а также рассказывать что-либо о себе строжайше запрещалось. Наше общение было кратким и ограничивалось рамками изучаемого предмета. Стрелковую подготовку и правила маскировки я подробно изучал в «учебке» ЗГС, но это были общеизвестные положения. Так готовят снайперов во всех армиях мира. Мой новый наставник знал такие нюансы, что я диву давался.

— В мире существует две методики подготовки снайперов: армейская и полицейская. В последнее время идёт уклон в сторону армейской методики, но это не совсем правильно, — пояснял мне перед началом тренировки Инструктор. — По армейской методике стрельба ведётся по целям от шестисот метров до двух километров. Можно ухитриться поразить цель и на расстоянии двух с половиной километров, но эффективность стрельбы на таком расстоянии резко снижается. В американской армии снайперам запрещается вести огонь по целям ближе четырёхсот метров.

— Почему? — удивился я.

— Не перебивайте меня, Снайпер. Делаю Вам замечание, — строго по-армейски отреагировал Инструктор.

— Виноват! — ответил я ему в том же армейском стиле.

— Отвечаю на Ваш вопрос: стрельба ближе четырёхсот метров позволяет противнику легко обнаружить местонахождение снайпера, и в дело вступают антиснайперские группы и миномёты. Как правило, для уничтожения снайпера противник боеприпасов не жалеет, — задумчиво, почти нараспев, произнёс Инструктор, и мне показалось, что о подобной передряге он знает не понаслышке.

— Хороший снайпер — это штучный товар! Можно сказать, эксклюзивный. В боевой обстановке опытный стрелок целого взвода стоит, — после короткой паузы продолжил наставник. — Поэтому американцы их и берегут. Вам, Снайпер, по всей вероятности предстоит работать в городских условиях. К этому готовит полицейская методика. Основная задача полицейского снайпера — борьба с террористами, освобождение заложников, охрана высокопоставленных лиц. Полицейский снайпер работает по целям от трёхсот до семисот метров. Это его основная рабочая дистанция, но могут быть и варианты. Так, например, при работе на лётном поле по освобождению заложников из самолёта, стрелять по террористам приходится с расстояния от полутора до двух километров. При этом следует использовать не всем известные винтовки СВД или СВУ, а специальное оружие. Как правило, используют винтовки калибром 14,5 мм, так как только тяжёлая шестидесятиграммовая пуля способна пробить стекло иллюминатора и при этом не изменить траекторию движения. Пули калибром 7,62 мм при ударе о бронестекло или, о многослойное стекло могут полностью или частично разрушить преграду, но и сами при этом деформируются и отклоняются от точки прицеливания. Далее идёт так называемый фрагментарный или неуправляемый полёт пули…