Криоожог

— Будь добр, — ответил Ворон, с заинтересованным видом откидываясь в кресле.

— Их система, как оно обычно и бывает, является реликтом комаррской колонизации. Планета пока не пригодна для жизни, хотя у них давно идет долгосрочное терраформирование, но сейчас все поселения там — герметичные купола.

— Это я знаю.

— Так вот, чтобы поощрить возведение куполов, первые комаррские колонисты создали систему бонусов. В дополнение к неотъемлемому «один человек — один голос», с которым каждый комаррец рождается и умирает, колонисты награждали дополнительными голосами тех, кто брал на себя труд и риск расширять жизненное пространство. Эти голоса можно наследовать, продавать, торговать и вообще всячески их накапливать. Основой комаррской олигархии в настоящее время является то, что отдельные кланы обладают пакетами планетарных голосующих акций. Комарра — якобы демократия, но некоторые там равны гораздо больше, чем другие. Следишь за моей мыслью?

Ворон кивнул.

— Итак, — догадался Форлынкин, который, в конце концов, имел двухлетний опыт жизни на Кибо-Дайни. — Вы думаете, что «Белая Хризантема» планирует заполучить все эти голоса оптом?

— Теперь я именно так и думаю. Заметьте, история Комарры знает множество попыток мошенничества с их системой голосования, и со временем там накопился целый кодекс правил, чтобы этому воспрепятствовать. Среди всего прочего, голосующие акции не могут находиться в собственности корпораций — только в руках физических лиц; есть проверенный механизм для доверенностей, ну и так далее. Контракты «Белой Хризантемы» прошли проверку у комаррских инспекторов, и если мы еще проверяли их на тот момент, то дали бы добро. У меня две рабочие гипотезы: либо «Белая Хризантема» подкупила кого-то из инспекторов — что меня весьма пугает — либо нашла способ обойти существующую систему так, что их истинные намерения вскроются слишком поздно. А, может, и то, и другое сразу.

Эх, подумал Роик, не стоит м'лорду с таким восхищением излагать детали этого плана перед все еще не успокоившимся Форлынкиным. Но что уж тут поделать.

— Меня озадачил тот факт, что здесь невозможно провернуть схему быстрого обогащения, какой бы невиданный толчок ни придали «Белой Хризантеме» комаррские акции. В индустрии услуг размер прибыли весьма невелик, однако «Белая Хризантема» сорит деньгами, как пьяный фор-лорд. Зачем прикладывать столько усилий ради денег, до получения которых ты просто не доживешь? Однако сегодня днем в самом конце разговора Винг сообщил мне, что намерен сам лечь в криостаз на Комарре.

М'лорд гордо огляделся, словно ожидал, что комната взорвется аплодисментами, и был явно разочарован при виде трех недоумевающих физиономий.

Он вздохнул:

— Ну, конечно. «Майлз, расшифруй». Я подозреваю двухуровневую аферу. Полагаю, среди управленцев «Белой Хризантемы» есть группа, намеревающаяся проспать эти годы в криостазисе и пробудиться, когда настанет время пожинать плоды. Если они настолько умны, как я думаю, то, вероятно, планируют бодрствовать посменно. Чтобы кто-то из команды всегда мог позаботиться об их интересах, пока они тихо, между делом, бескровно скупают Комарру. Хотя это еще вопрос, насчет «бескровно»: смотря чем считать преждевременную заморозку — убийством или самоубийством? Самый медленный, самый изощренный и, должен сказать, самый устрашающий план захвата планеты, какой когда-либо появлялся на свет!

Даже Форлынкин дернулся. Его губы приоткрылись в ужасе.

— Захвата?!

— Вряд ли можно назвать это по-другому. Мне еще предстоит увязать множество точек на схеме, прежде чем я подпишу доклад по этому расследованию. Запустите ваши консульские системы глубокого поиска данных: первое, что я хочу получить — список сотрудников «Белой Хризантемы», которые недавно перевели свои активы в «Солстис-Белая Хризантема» и намерены последовать туда сами. Исходя из их числа, возможно, мы и обнаружим «пятую колонну» в «Белой Хризантеме», которая потрошит собственную компанию, чтобы подстелить перышек в свои гнезда.

— Вау! — с искренним восхищением воскликнул Ворон. М'лорд удостоил его довольной улыбки.

Форлынкин вцепился в свою шевелюру.

— Как же вы намерены прижать к ногтю этих ублюдков? На Барраяре попытка дать взятку Имперскому Аудитору — тягчайшее преступление, но мы-то на Кибо-Дайни! Даже если вы сможете это доказать — а, боюсь, моего свидетельства будет недостаточно — то Винга за эту шалость разве что по рукам отшлепают.