Криптоанархия, кибергосударства и пиратские утопии

Дрейфу калифорнийских идеологов вправо способствует безоговорочное принятие ими либерального идеала самодостаточной личности. В американском фольклоре государство создают из дикой природы флибустьерского типа личности: охотники, ковбои, проповедники и колонисты-первопроходцы. Да и целью самой американской революции была защита свободы и собственности отдельных лиц от жестоких законов и несправедливых налогов, взимавшихся иностранным монархом. Как для новых левых, так и для новых правых первые годы американской республики представляют собой убедительную модель для их конкурирующих версий индивидуальной свободы. Однако в этой исконно американской мечте заключено глубокое противоречие: благополучие одних в тот период строилось исключительно за счет страданий других. Лучшей иллюстрацией для этого может служить жизнь Томаса Джефферсона — кумира калифорнийских идеологов. Этот человек вписал в Декларацию о независимости вдохновенный призыв к демократии и свободе — и в то же время он был владельцем почти двух сотен человек, использовавшихся им в качестве рабов. Как политик он защищал право американских фермеров и ремесленников самим определять свою судьбу без каких-либо ограничений со стороны феодальной Европы. Подобно другим либералам своей эпохи, он полагал, что защиту политических свобод от посягательств авторитарных правительств может обеспечить только широкое распространение индивидуальной частной собственности. Права граждан представлялись ему производными от этого основополагающего естественного права. Для поощрения стремления соотечественников к самостоятельности он предложил выделить каждому американцу не менее пятидесяти акров земли, что позволило бы гарантировать экономическую независимость. В то время как Джефферсон идеализировал мелких фермеров и предпринимателей-пионеров новых земель, сам он фактически оставался виргинским плантатором, жившим за счет труда своих рабов. И хотя «специфический институт» Юга будоражил его совесть, он, тем не менее, полагал, что естественные права человека включают в себя право владеть людьми как частной собственностью. В «джефферсоновской демократии» свобода для белых оборачивалась закабалением черных.

Вперед в прошлое

Несмотря на окончательное освобождение от рабства и успехи движения за гражданские права, проблема расовой сегрегации по-прежнему остается главным вопросом американской политики, и особенно на Западном побережье. На проводившихся в 1994 году выборах губернатора Калифорнии республиканцу Питу Уилсону удалось одержать победу в результате злобной кампании против иммигрантов. Триумф республиканской партии Гингрича на парламентских выборах в общенациональном масштабе основывался на мобилизации «разгневанных белых мужчин» в ответ на мнимую угрозу со стороны чернокожих попрошаек государственных пособий, нелегальных иммигрантов из Мексики и прочих «наглых» меньшинств. Этим политикам удалось извлечь электоральную выгоду из возрастающей поляризации между белыми состоятельными жителями пригородов, большинство из которых участвуют в выборах, и «цветными» бедняками из центральных городских районов, большая часть которых не голосует.

Хотя калифорнийские идеологи хранят верность некоторым идеалам хиппи, они посчитали невозможным занять четкую позицию по отношению к сеющей распри политике республиканцев. Дело здесь в том, что высокотехнологичная промышленность и медиа-индустрия являются ключевым элементом электоральной коалиции новых правых. И капиталисты, и высокооплачиваемые работники, в частности, опасаются, что открытое признание государственного финансирования их компаний послужит оправданием для повышения налогов с целью возмещения крайне необходимых расходов на здравоохранение, защиту окружающей среды, жилищное строительство, общественный транспорт и образование. Еще более существенным моментом является то, что многие представители «виртуального класса» жаждут оказаться соблазненными либертарианской риторикой и технологическим энтузиазмом новых правых. Работая на высокотехнологичные и медийные компании, они заставляют себя верить, что «электронный рынок» окажется в состоянии решить хотя бы часть неотложных социально-экономических проблем Америки без какого-либо ущерба для них самих. «Пойманный» на противоречиях «калифорнийской идеологии», Гингрич, по выражению одного из авторов Wired, является для них «и другом и врагом»[221].