Криптоанархия, кибергосударства и пиратские утопии

Другими словами, единичная, свободно скрещивающаяся популяция организмов не может разделиться на генетически отличные популяции. Меняясь со временем, генетический материал популяции делает это более или менее единообразно (например, популяция вида Homo erectus стала популяцией Homo sapiens) и не может стать источником одновременного возникновения более чем одного обособленного генетического набора. Видообразование как минимум требует некоего барьера для обмена генетическим материалом между подмножествами исходной однородной популяции. Обычно для предотвращения обмена генетическими данными одной подгруппы с другой хватает физического барьера. Как только такая «граница» установлена, внутри «генофонда» — совокупности базовой генетической информации — каждой субпопуляции может произойти отклонение[133]

. Со временем это отклонение может стать достаточным для того, чтобы даже в случае исчезновения физического барьера две подгруппы не смогли бы больше обмениваться генетическим материалом, то есть стали отдельными видами.

Как и генетический материал, правила — самовоспроизводящаяся информация*97. Внутренние границы в киберпространстве предусматривают установление различий среди обособленных совокупностей такой информации — в этом случае скорее наборов правил, чем видов. Содержание или поведение, приемлемое в одной области Сети, может быть запрещено в другой. Институты, разрешающие споры в одной области киберпространства, могут не получить поддержку или законный статус в других. Местные сисопы, напротив, могут налагать по умолчанию правила, кто и при каких условиях имеет право воспроизводить и перераспределять материалы, в зависимости от источника их происхождения. В то время как опора киберпространства на биты, а не на атомы может делать физические границы более проницаемыми, границы, обозначающие цифровые онлайновые «сферы бытия», могут становиться менее проницаемыми. Защита онлайновых систем от неавторизированных злоумышленников может оказаться задачей более легкой, чем опечатывание границы для предотвращения нежелательной иммиграции[134]

. Группы могут учреждать онлайновые корпоративные организации или клубы с членством, которые строго контролируют участие в своих делах или даже осведомленность о них.

Такие группы могут скорее достигать соглашения по правилам или модифицировать их посредством онлайновой коммуникации. Таким образом, наборы правил, применимые к онлайновому миру, могут быстро эволюционировать от традиционных и тем самым образовывать более широкий разброс.

Куда зайдет этот процесс дифференциации и эволюции — один из наиболее сложных и захватывающих вопросов, касающихся права в киберпространстве, но он находится за пределами рассматриваемого в этой статье. Однако мы должны обратить внимание на важный нормативный аспект разрастания внутренних границ между отдельными сообществами и отдельными наборами правил, а также характер процесса, в ходе которого в киберпространстве эволюционирует право. Киберпространство может послужить важной основой для развития новых связей между индивидами и механизмами самоуправления, с помощью которых индивиды обретают все более эфемерное ощущение сообщества. Комментируя эрозию государственного суверенитета в современном мире, неудачу существующей системы национальных государств по культивированию гражданского голоса и моральную связь между индивидом и сообществом (или сообществами), в которое(ые) он входит, Сэндел писал:

Сегодня надежда на самоуправление заключается не в перераспределении власти, но в ее рассеивании. Самой многообещающей альтернативой суверенному государству является не космополитичное сообщество, основанное на солидарности человечества, а многообразие сообществ и политических органов — некоторые обширнее государства, некоторые не так обширны, — среди которых и рассеяна власть. Только политика распространения власти как вверх [вплоть до транснациональных институтов], так и вниз может сочетать могущество, необходимое для соперничества с глобальными рыночными силами, с дифференциацией, необходимой для общественной жизни, которая может вселить преданность в поданных. Если государство вызывает не более чем минимальную общность, маловероятно, что глобальное сообщество справится лучше, по крайней мере, своими силами. Более многообещающей основой для демократической политики, выходящей за пределы государств, является восстановленная гражданская жизнь, поддерживаемая в тех сообществах, в которых мы обитаем. Во времена Североамериканского соглашения о свободной торговле соседские отношения имеют большее, а не меньшее значение.