Криптография и Свобода - 3 (СИ)

смог, объяснил ему, куда ехать, он запрограммировал GPS-навигатор и вперед. Тут замечу, что

жили мы с мистером Baik в одном и том же районе Сеула – Бунданге. Это даже не сам Сеул, а его

ближайший пригород, типа как Красногорск для Москвы. Мистер Baik сразу же в машине

отрубается (вот она, соджа!), а я с ужасом убеждаюсь, что водила ничего не понимает по

английски. Машина со свистом проносится мимо моей гостиницы, все попытки остановить водилу

– бесполезны. Едем до дома мистера Baik – это примерно полчаса пешком до моей гостиницы.

Вытаскиваем мистера Baik из машины и приводим в чувство. Время – часа два ночи, в 10

утра – мне в аэропорт. «Я довезу тебя до аэропорта» - произносит страшные слова мистер Baik. Не

спорю, утро вечера мудренее (скорее всего, проспит и забудет). Утро. С вещами выхожу из

гостиницы, собираясь на автобусную остановку, откуда идет прямой автобус до аэропорта и тут

появляется черный Hyundai мистера Baik. Не проспал и не забыл.

Назад, в Россию!

Часть 1. Дружить со Стекляшкой

Итак, математик-криптограф, программист, бывший сотрудник 8 ГУ КГБ СССР, после более

чем шестилетнего пребывания в Южной Корее возвратился к себе на Родину. За границей я

приобрел большой опыт работы, связанной с программированием криптографических задач. Мне

довелось детально разбираться с корейской системой Интернет-банкинга, международными

криптографическими стандартами, пакетом OpenSSL, криптографическими интерфейсами CSP и

PKCS#11, смарт-картами, Certification Authority и еще много с чем другим. Мне казалось, что мои

знания и опыт будут нужны в России. Обида, связанная с отношением ко мне руководства 8 ГУ КГБ

СССР после успешного выполнения работ по защите Центрального Банка России от фальшивых

авизо в 1992, и вынудившая меня покинуть за полгода до пенсии военную службу в КГБ СССР, понемногу зарубцевалась.

Как я уже писал в первой книге «Криптография и Свобода», начальником 4 факультета

Высшей Школы КГБ СССР, где готовили советских криптографов, был недалекий генерал, который

публично высказывался, что «в первую очередь нам нужны хорошие офицеры, а потом уже

хорошие специалисты». Тогда, в середине 70-х годов прошлого века, большинство из нас, слушателей 4 факультета, обучавшихся по специальности инженер-математик (слово

«криптограф» в открытую произносить было нельзя), относились к этим высказыванием с

иронией, мол, чего еще взять с такого генерала. Всем было очевидно, что подготовить хорошего

специалиста гораздо сложнее, чем хорошего офицера. И это относилось не только к

криптографии. Все мы, родившиеся в середине 50-х, хорошо помнили, с каким энтузиазмом

встречали тогда простые люди советские успехи в космосе, атомной энергетике, спорте и во

многих других областях, где требовались ум, талантливость, трудолюбие, умение принимать

правильные решения. Не было изобилия нефтедолларов и благодаря этому ценились хорошие

специалисты.

Никто тогда и представить себе не мог, что произойдет лет так через 40. А произошло вот

что: в высказываниях того генерала слово «офицер» как-то само собой заменилось на слово

«чиновник» и генеральский бред стал лозунгом, типа «Коммунизм победит!», который звучал

тогда, в 60-х, из каждого утюга и был основой тогдашней политики. «Чиновник важнее

специалиста!» - вот основа нынешней политики России.

Шесть с лишним лет, находясь в Южной Корее, я отдыхал от этого абсурда. Есть знания и

опыт – работай по специальности и не думай ни о каких разрешениях и лицензиях. Доказывай на

деле свою компетентность, выбирай оптимальные криптографические решения, руководствуясь, в

первую очередь, их удобством для конечного пользователя, ну и, само собой, требованиями

безопасности. Причем требования безопасности – абстрактные, а удобство конечных

потребителей в создаваемой тобою продукции – это вполне реальная вещь.

Где-то в начале нулевых годов, после того, как американцы сняли свои запреты на

использование стойких криптографических схем в коммерческих и гражданских целях, в самой

криптографии, как науке, произошел сдвиг: вместо математических методов анализа

опубликованных и общедоступных криптосхем на первый план стали выходить уже

программистские задачи их грамотной реализации, недопущение компрометации ключей, а

также удобство использования криптографической продукции. По крайней мере, я это сразу же

почувствовал в Корее.

Там никого не интересовало, что я работал в КГБ. Умеешь разбираться в

криптографических программах, их отладке и доведении до работоспособного состояния –

милости просим. Работают твои программы, выполняют требования конечного потребителя – не

нужны больше никакие разрешения и лицензии, хотя в Корее есть некий аналог чиновничьего

криптографического органа. Он мило называется KISA – Korean Information Security Agency. Я

первый раз о нем услышал года через 4 после появления в Корее, когда KISA организовало

открытый конкурс на использование интерфейса PKCS#11 в корейской банковской системе. Для

справки: в современной России при обучении основам криптографии (есть такие курсы уже во