КРИС и снежное проклятие

Выпитое вино хорошо расслабило тело и сознание, и я глубже стала ощущать ужас происходящего. Хорошо, что полумрак комнаты слегка скрывал мое лицо, потому что слезы начали слегка щипать глаза. Я опустила ресницы и попыталась успокоить себя, но две мокрые дорожки уже капали по щекам на стол. Вытерев их свитером, я сделала себе больно, задев раны и слегка застонав. Ханс накрыл своей рукой мою, и опять волна тепла поползла по всему телу, кружа голову. Или это вино? Жарко стало неимоверно. Если бы не выпитое, я обязательно убрала бы руку, как и подобает приличной девушке, но мне не хотелось, чтобы он отпускал меня. Его прикосновение успокаивало и погружало в пучину блаженства. Осторожно подняв на него глаза, я встретилась с прямым и уверенным взглядом карих глаз.

Может, это его магия так подействовала завораживающе — время будто остановилось. Внутри то и дело пробегали волны удовольствия, и даже мелькнула мысль, что я бы так и сидела вечность, лишь бы он не отпускал меня. Ханс свободной рукой обхватил мою шею и погрузился руками в шелковистые волосы, слегка поглаживая подушечками пальцев. Невероятное блаженство захватило меня, слегка подавшись вперед и приоткрыв рот, я слабо соображала, что делаю. Тело стало невесомым, и я забыла, где я. Видела лишь Ханса и его завораживающие глаза. Волна удовольствия и тепла набирала обороты, кровь начала быстрее бежать, разнося жар по всему телу…

В этот момент послышалось легкое шевеление в кресле, и мы вспомнили про гнома. В одно мгновение отстранились, расцепив руки, вернулись в реальность.

— Подышу немного воздухом, — пробормотала под нос и высочила из хижины.

На пороге стояли мои валенки, что очень порадовало — не все в этой жизни я растеряла. Крылечко у дома было маленькое, с тремя ступеньками, выходящими к расчищенной от снега дорожке. Обняв деревянный столб, глубоко вдохнула морозный зимний воздух. Тело полыхало, щеки горели отнюдь не от ран, а сердце бешено билось в груди.

«Прекрасно, Крис, просто отлично!» — ругала себя, — «и дня не провела в новом мире, а уже умудрилась потерять голову от совершено незнакомого мужчины». Вот Наташка бы завизжала от радости, появись в ее жизни такой экземпляр. А я — нет, мне взвесить надо, я всегда головой думала, в отличие от нее.

Уже стемнело, и на небе появились звезды — яркие как фонари. Ну, чуть меньше. Я пыталась сфокусировать взгляд на бескрайнем небе — найти хотя бы Большую Медведицу, но в глубине души я понимала, что ее тут нет. Она осталась где-то в прошлой жизни, в другом мире. И как подтверждение моих мыслей огромная Луна стала выходить из-за горы справа, освещая заснеженный двор. Размеры ее в несколько раз превосходили нашу Луну — можно было даже увидеть невооруженным глазом на ней кратеры и неровности. Я стояла, как заворожённая смотрела на это потрясающее зрелище, потеряв счёт времени. Ночь была на редкость теплой, что даже без пуховика я не ёжилась от холода. Когда полный диск Луны показался из-за гор, в глубине леса послышался протяжный собачий вой, как будто целая стая собак затянула волынку, одна за другой, нараспев.

«А вдруг это волки?» — пронзила меня мысль, но страха не было. Чудесное вино.

Понимая, что надо б уже вернуться, я развернулась к дому, и тут заметила Ханса, стоящего возле входа, совсем рядом. В темноте выражения его лица видно не было, но я чувствовала, что он недоволен.

— Ночь не лучшее время для прогулок, Кристина, — услышала я голос гнома и вздрогнула, — заходи в дом.

Перечить хозяину избушки не хотелось, и я послушно протиснулась в дом, стараясь не касаться хозяина.

Боясь даже посмотреть в глаза, решила заняться грязной посудой, но к моему удивлению стол был пуст. Остались стоять только вино и два бокала. По всему дому были зажжены свечи, и это был бы просто супер романтичный вечер, если б не мое лицо и гном, вынужденный быть для нас переводчиком. Конечно, я бы могла рассмотреть Ханса как потенциального героя моего романа — он был просто невероятно притягателен. Эдакий брутальный мужчина, которому совсем чуть-чуть не хватает женщины. Рядом с ним я чувствовала себя уютно и безопасно. Но мне было не восемнадцать лет, поэтому глупые романтические истории в моем возрасте это роскошь. Тщательно узнать человека и не поддаваться первым чувствам — вот чему научила меня жизнь.

Майл взобрался на своё кресло, не выражая особо никаких эмоций. Ханс сел за стол и жестом предложил мне присаживаться рядом. Налил себе вина, спрашивая взглядом, буду ли я. Утвердительно кивнув, я села. Гном начал говорить, но при этом собеседником был Ханс.