Кришна: человек и его философия. Внутреннее путешествие

Это означает, что если кто-то отбрасывает точку зрения своего эго, он перестает быть делателем и может быть только игроком, актером. Если я есть Рама и украли мою Ситу, я буду плакать о ней. Но то, как я буду при этом плакать, совершенно отличается от того, как я буду плакать тогда, когда просто играю в спектакле. Тогда я также буду плакать, даже, может быть, мой плач будет более реален, чем плач настоящего Рамы. Это будет даже лучшее представление, потому что у настоящего Рамы нет возможности переиграть свою роль. Он теряет Ситу лишь один раз, и он узнает об этом только тогда, когда ее крадут. Он не готов к этому. И, как делатель, он теряет себя в процессе плача. Он плачет, рыдает и страдает из-за того, что потерял Ситу.

Вот почему в Индии Рама не признается как совершенная инкарнация Бога. Он не может быть совершенным актером, он больше делатель, нежели актер. Он пытается вновь и вновь, и у него не получается. Он остается делателем. Поэтому мы описываем его жизнь как совершенство характера. Он не игрок, не актер.

У актера нет характера, он просто играет роль. Поэтому мы описываем жизнь Кришны как совершенную игру, представление. Жизнь Кришны - это лила, он просто играет свою роль, и делает это совершенным образом. Жизнь Рамы имеет характер, она идеалистична. Жизнь Кришны - это свободная игра, лила.

Характер - это серьезная вещь. Человек с характером должен приблизить свое поведение к определенным идеалам, правилам и предписаниям. Он должен смотреть и выбирать, должен выбирать между добром и злом, между тем, что можно делать, и тем, чего делать нельзя. Арджуна пытается быть человеком с характером, а Кришна старается быть актером сам. Арджуна пытается узнать, что он должен делать и чего делать нельзя. Кришна просит его принять то, что есть, то, что предстоит ему на пути и не выбирать, не вмешивать в это свой ум, свое эго. Это полное принятие, в котором вам не надо ничего отрицать, но дерзко, действительно дерзко и неизбирательно принимать все существование. Тотальное принятие означает, что нет ничего плохого и ничего хорошего: ни добродетели, ни порока, ни боли, ни наслаждения. Тотальное принятие означает, что вам нужно отбросить весь старый образ диалектического мышления, того мышления, когда вы делите все на две половины, на противоположности. Кришна говорит Арджуне, что, на самом деле, нет ни рождения, ни смерти, что никто никогда не рождался и никогда не умирал, что никто не убивает и никого не убивают. Поэтому Арджуна может погрузиться беззаботно и без страха в то, чтобы свободно играть в войну.

Все на этой земле божественно, все существование божественно, поэтому вопрос правильного и неправильного не возникает. Конечно, требуется мужество, чтобы понять это и жить этим.

Для наполненного моралью ума сложно понять это видение Кришны. Моралист считает, что проще понять бессмертную душу, нежели Кришну. Он может запросто отбросить человека в сторону, назвав его грешником. Но что касается Кришны, он чувствует себя в затруднительном положении. К кому отнести его? Он не может сказать, что Кришна плохой человек, потому что Кришна таковым не кажется. У него, в то же время, не хватает мужества сказать, что Кришна - хороший человек, из-за того, что он провоцирует Арджуну на те вещи, которые очевидно плохие, очень плохие.

Ганди столкнулся с такой дилеммой, когда хотел обсуждать тему о Кришне. Фактически, он больше был согласен с Арджуной, нежели с Кришной. Ганди не мог принять то, что Кришна провоцировал Арджуну на сражение. Он мог бы сказать четко, если бы Кришна был определенно плохим, но Кришна не настолько очевидно плох, потому что Кришна принимает и плохое, и хорошее. Он хороший, совершенно хороший, но в то же время он полностью плохой. Парадокс в том, что он и то, и другое одновременно. Он очевидно хороший, но вместе с тем очевидно плохой. Для Ганди сложно принять его также плохим.

При этих обстоятельствах для Ганди не было другого пути, как высказать идею о том, что битва в Махабхарате - это притча, миф, что ее, на самом деле, не было. Он не может понять реальности Махабхараты, потому что война есть насилие, война для Ганди есть олицетворение зла. Поэтому он называет ее аллегорией войны между добром и злом. Здесь Ганди прибегает к той же диалектике, которую Кришна полностью отвергает. Кришна говорит, что диалектическое видение мира полностью ошибочно, что жизнь едина и неделима. Ганди определяет Махабхарату как мифическую войну между добром и злом, в которой Пандавы представляют собой добро, а Кауравы представляют зло. И Кришна уговаривает Арджуну сражаться на стороне добра. Ганди должен найти выход. Он говорит, что все это лишь аллегория, поэзия.

Есть промежуток в пять тысяч лет между Кришной и Ганди, поэтому для Ганди было легко говорить о том, что произошло пять тысяч лет назад, как о мифе. Но у джайнов не было такого преимущества, поэтому они не могли избежать, как Ганди, этого вопроса, назвав всю эту войну лишь мифом. Для них она была реальностью. Джайнская традиция такая же древняя, как и сами Веды.