Кристалл Мироздания

Действительно, Терри настолько полноценно переключил свое внимание на весь этот ворох новостей и событий последних суток, что уже как должное воспринимал рядом с ним присутствие его друзей, их поддержку, интерес, участие. И лишь сейчас до него начал доходить тот факт, что они могут и не остаться с ним вовсе, так как не обязаны были этого делать. Он встретился с ними глазами и не проронил ни слова, пусть это будет их выбор, их решение, он не мог просить о том, чтобы они рисковали своими жизнями. Для них есть возможность остаться с родителями, со своими семьями, никто не виноват, что у него самого нет такого варианта.

– Я остаюсь, – объявила Ноника и гордо вскинула нос, с вызовом глядя на него, весь ее образ говорил: «Вот только попробуй начать противостоять!», но если честно он даже и не собирался этого делать!

– Я тоже в деле, – подмигнул Джес и встряхнул волнистой шевелюрой.

Терри был так рад, что хотел обнять их! Он поблагодарил ребят и все втроем стояли и стеснительно переглядывались. Повисла неловкая пауза, а что же делать дальше?

– Следуйте за мной, – вмешался учитель и повел их через всю комнату.

Они вошли в другую дверь, незаметно располагавшуюся в углу. Она вела уже не на улицу, не на внешнюю лестницу, а открывала проход во внутренние помещения.

В Стамбху через арочные окошки попадал оранжевый закатный свет и мягко рассеивался по жемчужным стенам. Дополнительное освещение еще не было включено, и они спустились на первый этаж, окруженные тонкой вуалью и паутинками из разноцветных теплых красок. Крохотные солнечные зайчики играли с ними, весело отскакивая от развешанных зеркал, и пританцовывали на их лицах и одежде.

Эмбор взял, стоявший фонарь с изящной скрученной жгутом ручкой и потянулся к картине, которая висела на стене и занимала чуть ли не все место на ней. Панно было выполнено из металла, и на нем во всей красе изображался Кристалл Мироздания, повторяющий увиденный ими сегодня образ, размещенный под куполом Стамбхи. Эвенес Эмбор нажал в самый центр картины, и середина Кристалла углубилась вовнутрь. Знакомо щелкнул механизм и Терри понял, что перед ним открывается еще один тайный коридор, ведущий вглубь Тампла. Картина разъединилась ровно посередине, обнажив зияющее отверстие в стене.

– Ну что ж, пойдемте, – он поманил их за собой, и они начали медленно погружаться в безмолвность, открывшихся перед ними, сумерек. В отличие от спуска из королевских покоев, здесь отсутствовала винтовая лестница, и Терри про себя с облегчением отметил этот факт, так как от спиралевидных лестниц у него уже начинала кружиться голова. Подумав это, он тут же разозлился на себя и отругал, укорив, за такие детские, глупые и совершенно неуместные ситуации мысли! Нашел, чему радоваться, болван, Тампл атакуют враги, а ты несешь какую-то непростительную чепуху! Наверное, всему виной нервы. Совсем ум за разум зашел. Его била мелкая дрожь, интересно, подумал он, а что испытают сейчас Джес с Ноникой? Похоже ли их состояние на его собственное? Его эмоционально штормило.

Ступени уводили под землю, и Эмбор шел с зажжённым ночником. Потом он заговорил.

– Терри, сейчас самое подходящее время, пока мы более или менее находимся в безопасном месте, попробовать воспользоваться тэтриумом. Мы в начале долгой дороги и не знаем, какой опыт или навык пригодится в следующий момент. Попробуй восстановить память, вспомнить то, что рассказывал тебе твой отец и зажечь нам свет.

– А работу тэтриума не почувствует кто-нибудь? Например, Рэнклорд? – наконец, задал Терри вопрос, который так интересовал его.

Эмбор покачал головой, подтверждая без слов, что можно не сомневаться. Что ж, обозначил для себя Терри, значит, можно было, использовать тэтриум и когда он в одиночку добирался к Стамбхе по темному коридору и когда решил все же не рисковать.

Терри приподнял кулон на руке, как делал его отец. Закрыл глаза. Сосредоточился. Он мысленно приказывал тэтриуму светить, дать им свет! Ничего не происходило. Ему нужно было замедлиться и подумать, но времени не было, они не могли стоять в подземном лабиринте еще час или день! Тысячи мыслей роились в его голове. Стоп. Внезапно, как озарение пришло нужное воспоминание: папа стоит рядом и говорит, самое важное, что нужно запомнить – нельзя заставить предмет подчиниться своей воли, можно только попросить его это сделать, представить, что это уже происходит, пожелать. Нужно отпустить всё прочие мысли, очистить, освободить разум и сосредоточиться только на том, что хочешь в данный момент.

И он не поверил своим глазам, подвал озарился ярким светом, и это была не тонкая линия, как в его первый раз, а настоящее мощное свечение, которое уносило с собою его тревогу и страх.

Ника Ноулс ахнула, а Вуджес Стоун протяжно присвистнул, выдав из себя пока что лучший свист за всю свою жизнь.

– Вот теперь просто замечательно, прекрасная работа, Терри! – сказал Эвенес Эмбор, нажав на задвижку, которая соединила обратно картину и закрыла вход тайный коридор.