Кристальный пик

Чем меньше дней оставалось до военного похода на Керидвен, тем хуже замок спал. Даже после полуночи под его башнями маршировали и тренировались солдаты, а через ворота проезжали телеги с провизией и новобранцами. Я вслушивалась в шепот слуг, от бессонницы сплетничающих в своих каморках, и в цокот посыльных воронов по крыше, пока брела по коридорам в утепленной накидке, наброшенной поверх ночного платья. Как я и думала, Гектор ушел из кузницы не позже положенного — хускарлы сразу же доложили мне об этом и также сообщили, что до своей комнаты он не дошел, пропал где-то на лестничных перелетах. Значит, у меня наконец-то появился шанс поймать их с Солом с поличным.

Я старалась идти медленно, чтобы не издавать лишних звуков, но когда впереди показались затухшие факелы и шторы из паутины, знаменующие собой начало драконьей обители, я позволила себе ускориться. В заброшенной башне Соляриса меня и впрямь ждали двое, но отнюдь не те, кого я рассчитывала там застать.

— Посмотри-ка… А наш братец-то не промах, раз к нему драгоценная госпожа по ночам шастает! Вот же повезло!

Под стрельчатым окном, где мы с Солярисом обычно играли в шахматы, сидел юноша лет двадцати пяти на вид. Лишь по озорной улыбке в четыре ряда острых зубов-гвоздей я признала в нем одного из тех драконов, которых видела еще в Медовом зале на заключении мира. Только тогда, помнится, он был не один, а вместе с…

— Осилиал, гляди! Сестрица правду сказала, у них даже серьги одинаковые. Это дейрдреанская традиция? Или уже драконья? Мы так давно не бывали на континенте…

Кто-то тронул меня за правое ухо, и я непроизвольно отскочила в сторону. Когти на протянутой ко мне руке были иссиня-лиловые, точно у покойника, а запястье окольцовывала серо-голубая чешуя. Спустя секунду из-за двери показался весь юноша целиком — один в один тот же, что сидел на подоконнике. Близнецы. Оба были не только идентичны друг другу вплоть до изумрудных одеяний с эмалевыми поясами, но и подозрительно напоминали хорошо знакомое мне семейство. Только глаза не янтарь, а скорее лавандовые лепестки, словно те, которыми была набита моя подушка. Волосы у обоих шли прямой линией на уровне подбородка, подстриженные в идеальной симметрии; светлые, как у Сола, но с прохладным морским оттенком, словно кто-то сбрызнул их лютиковой настойкой. На лицах у близнецов читалось хитрое, опасное выражение, и, придирчиво осмотрев их обоих, я убедилась в своих выводах окончательно.

Велиал и Осилиал. Старшие братья Соляриса.

— Эй, Велиал, кажется, мы напугали ее, — хихикнул тот дракон, который вышел из-за двери. Второй, спрыгнув с подоконника, прильнул к брату боком. Оба нависли надо мной нос к носу, позволяя рассмотреть даже желтые прожилки в хризолитах, которые раскачивались у них в ушах.

— Не мы напугали, а ты. В зеркало свою рожу видел?

— А ничего, что они у нас одинаковые?

— Вранье. Мы с тобой совсем не похожи!

Они принялись ссориться и толкаться, как дети, издеваясь не то друг над другом, не то надо мной. Судя по тому, как оба то и дело косились на меня, только моих рукоплесканий они и ждали. Поэтому, не желая оправдывать их ожидания, я продолжила стоять молча и только выразительно сложила руки на груди.

— Смотри, она даже не улыбнулась…

— Какая суровая! Будешь так много хмуриться, состаришься еще быстрее. Люди так мало живут…

— Вы закончили? — спросила я, выдержав паузу, когда они наконец-то перестали обмениваться шутками и затихли, утомленные моим безразличием. — Боюсь, мы не знакомы. Велиал и Осилиал, верно? Солярис рассказывал о вас…

— Надеюсь, только хорошее, — перебил тот, кто, если я не перепутала, являлся Осилиалом. Велиал тут же подхватил, обходя меня по кругу, как кобылу на ярмарке:

— А то было бы очень печально разочаровать такую хорошенькую принцессу…

— Я не принцесса. Я королева.

— А есть разница? — спросили они хором.

В башне распустился душный жар с запахом ландышей и штормового бриза. Будто бы на Дейрдре шли грозовые облака — точно так же и близнецы собрались вокруг меня, заслонив собою горящие на столах свечи. Я глубоко вздохнула, отворачиваясь к окну, чтобы скрыть румянец и раздражение. Их двоих можно было отличить друг от друга только по ожерельям, звенящим на шее: на полуобнаженной груди Велиала лежали бусы из переплавленных золотых монет, а на груди Осилиала — из серебряных.