Кристальный пик

— Знаю, — ответила я. — Они все уже собрались вокруг Морфрана, ибо, очевидно, каким-то образом прознали о наших планах. Омела подготовилась. Слухи о драконьей армии наверняка тоже уже до нее дошли… Нас ждет долгая осада. Либо придется утопить весь Морфран в таком же огне, какой полыхает здесь. Не хотелось бы… Там больше двадцати тысяч невинных жителей…

— Не оплакивайте их раньше времени, госпожа. Я ведь говорил, что буду полезен. Лучше посмотрите вон туда. — Я направила взор туда, куда Ллеу указывал пальцем, и проследила взглядом за тонким лиловым шлейфом, что, отделяясь от скопления дыма над верхушками деревьев, тек по воздуху совершенно в другом направлении. — Дым ведет себя очень странно, не находите?

— Верно. Это похоже на тропу…

— Это она и есть. Невозможно обучить такое количество женщин сейду сносно за столь короткий срок. У Омелы наверняка тоже королевская вёльва или сейдман имеется, которая других направляет и находится рядом с ней. В этом же дыме опийный мак — вот почему он так горчит. Пока вёльвы дышат им, они слышат и друг друга, и нас. Потому дым отсюда незаметно к замку Омелы идет, через весь Керидвен — туда, где весь сейд берет начало…

— Ближе к сути, Ллеу, — поторопила его я, заметив, что костры редеют, но дыма при этом вокруг становится все больше. Пришлось уткнуться носом в свой наруч, чтобы дышать. — Что именно ты предлагаешь?

— Пусть хирды город осаждают, с керидвенцами бьются, как вы то и планировали, а вы меня тем временем в сам замок пронесите. Там высадите, госпожа. Там я должен быть. Все закончится, как только вырвем паука из его паутины.

— Ты хочешь убить королевскую вёльву?

«Он себя кем, новой Дейрдре возомнил? Впрочем, если хочет умереть, пускай, отнесем его куда надобно без вопросов. Если что, у Маттиолы все равно есть запасной брат».

В тот момент я порадовалась, что Ллеу не разбирает речи Сола. Впрочем, это бы все равно вряд ли умалило его уверенность. Взирая на будущее поле битвы сверху вниз, Ллеу держался степенно, как если бы убивал королевских вёльв уже не раз. Хотя Ллеу и впрямь уже видел людские смерти — и даже собственноручно обрекал на них… Об этом не стоило забывать, как и о том, что сейдманы считаются слабее вёльв, а потому, встречаясь с ними в схватке, проявляют особую жестокость. Ради того, чтобы превзойти последовательниц Волчьей Госпожи, некоторые наверняка даже готовы сойти с ее пути… И пойти путями иными, темными и опасными, как полуночные прогулки в терновой роще.

— Давно хотела спросить тебя, Ллеу…

— Да, госпожа?

— Ты, чай, не Волчьей Госпоже служишь, верно?

Мы перелетели костры, поднялись выше и воспарили над завесой дыма. Ллеу снова опустил подбородок мне на плечо. В его шепоте мне померещилась знакомая лисья ухмылка:

— Я никому не служу, кроме вас, драгоценная госпожа.

— Кто же тогда тот, в честь кого поет черный колокольчик на твоем браслете?

— Помощник.

— И не страшишься ты «помощника» этого?

— Зачем мне его страшиться?

— Он людские жертвы требует, не животные, как Волчья Госпожа. Просит много крови, в том числе твоей…

— И результаты дает соразмерные. Подсказывает, говорит, направляет, а не только отдает и забирает, как другие боги. Так что это Волчья Госпожа должна его страшиться. Когда другие поймут, что сейд ее слишком слаб и что она зовется его матерью лишь потому, что первой разнесла о нем весть, тогда-то все в мире станет по-другому.

«Вы что, говорите о Диком? — уточнил Солярис, невольно подслушав. — Разве это не детская сказка, которая помогает объяснить детям, почему кто-то богат и счастлив, а кто-то болеет и умирает?»

— Если эта сказка поможет нам победить Омелу и ее вёльв, то пусть будет так, — прошептала я, прильнув грудью к шее Сола, и забралась рукой в поясную сумку. В конце концов, у меня тоже была своя сказка, в которую я отчаянно хотела верить.

От опийного дыма голова отяжелела, но холод червонного золота отрезвил. Я прижала совиную маску к лицу и почувствовала, как она прилипает к коже; так прочно, так плотно, что ни буйный ветер, ни самый яростный враг не смогли бы сорвать ее с меня, пока я сама того не захочу. Это было похоже на долгожданное воссоединение. Тепло, как от медового эля, разлилось по венам, и тело стало легким, как перышко. Кочевник, правда, не соврал: прорези для глаз были слишком узкими, а мне часть обзора и вовсе загораживал золотой клюв. Однако чем больше я смотрела на мир через маску, тем дальше, казалось, видела.