Кристина

— Я действительно знаю, почему Нэдди в конце концов согласился отпустить тебя. Мне рассказали об этом. Совсем недавно. Но если ты не хочешь, я могу не говорить.

— Конечно, хочу, — воскликнула я.

Легкая улыбка, промелькнувшая на ее губах, спряталась где-то в уголке рта.

— В этом виновата Каролина.

Если в качестве награды Айрис ждала от меня самого искреннего удивления, она была полностью вознаграждена. Все, что я смогла сделать в эту минуту, — это лишь еще раз повторить названное ею имя.

Открыв мне тайну и насладившись произведенным эффектом, Айрис внезапно как-то вся обмякла. Девичье кокетство исчезло, и передо мной была усталая, скучающая женщина, которая достигла в жизни почти того, чего хотела, и все же не совсем того, с которой судьба обошлась довольно милостиво и все же не слишком хорошо.

— Едва ли кто другой смог бы выведать у нее все то, что выведала я. В конце концов Каролина всегда мне все рассказывала. Вот почему она старалась избегать меня — потому что не могла не изливать мне свою душу, Ее до сих пор мучит совесть. «Не будь дурой, — сказала я ей, — все давно мертво и забыто, как покойница королева Анна. К тому же ты просто оказала Кристи услугу».

— Расскажи, — не выдержала я, — расскажи все, как было.

И она рассказала мне то, что по старой привычке не смогла утаить от нее и рассказала ей неделю назад Каролина. Возвращаясь домой из Эссекса, Нэд случайно встретил Каролину и зашел к ней. (Она всегда ему нравилась; она была единственной из моих подруг, кем он по-настоящему восхищался.) Несчастный, в полном отчаянии, он признался ей, что наскучил мне, что я больше не люблю его и прошу развода. Каролина, тоже несчастная и одинокая, находя состояние одиночества все более невыносимым, старалась утешить его. Они засиделись допоздна, выпили, и Нэд не смог уже вернуться домой. Эту ночь, не из-за любви, а из страха перед одиночеством, они провели вместе. Они были вместе и следующую ночь.

— Вот так все и произошло, — сказала Айрис довольно громко. Она казалась немного испуганной. — Каролина сказала, что никогда бы не сделала этого, если бы знала, что он тебе нужен. Она сказала, что он никогда не нравился ей и она больше не видела его. Но после этого она уже не могла смотреть тебе в глаза. Потому что она любила тебя, — добавила Айрис тоном, в котором прозвучали нотки гнева. — Она действительно любила тебя, ты это знаешь. Любила гораздо больше, чем меня.

— Это не имеет значения, — сказала я. На подоконник села птичка. Я видела только ее гладкую, блестящую головку, показывавшуюся из-за края окна. Над парком в ярко-синем небе плыло белое облако, похожее на растрепанный клок ваты.

— И все же, — сказала Айрис, — я не понимаю, что заставило его отпустить тебя. Ведь он мог бы скрыть все это?

Она не знала Нэда, но я хорошо знала его. Я знала, что он не смог бы утаить этого. В его глазах его верность мне давала ему моральный перевес надо мной. Он дал мне дом, он одевал и кормил меня и он был мне верен — он не собирался дать мне возможность воспользоваться его промахом в виде какой-нибудь наспех состряпанной измены. Но когда в минуту слабости он все же потерял это преимущество, он больше не мог меня удерживать. Он беспощадно и с презрением осудил себя и признал виновным.

— Да, он мог бы скрыть это, — согласилась я.

Айрис пробормотала, что, она надеется, меня это не очень расстроило.

— Нет, — сказала я, — Пусть это тебя не беспокоит, меня это совершенно не расстроило. — Я говорила правду, ибо самообладание снова вернулось ко мне. Даже в этой комнате я ощущала присутствие настоящего, как прочную стену за своей спиной. И когда я посмотрела на Айрис, она уже показалась мне чужой, так же как была мне чужой та я, что осталась в прошлом. Айрис говорила с подругой, которая уже покинула ее, которой не было рядом.

Мы еще немного поговорили о разных пустяках.

— Я так рада, что повидалась с тобой, — сказала Айрис несколько обиженным голосом, потому что я встала, собираясь уходить. Глаза ее наполнились слезами. — Не будем терять друг друга из виду. Старые друзья не должны, правда? Я знаю, что ты очень занята, Кристи, и встречаешься со множеством людей, но все же обещай мне, что ты будешь навещать меня. — Она взяла в руки куклу и, обращаясь к ней, сказала: — Она должна навестить тебя, не правда ли, крошка? Ведь тебя нельзя забыть, особенно если расписался в твоем альбоме, правда? — она поцеловала меня в щеку полуоткрытым ртом, оставив влажный след. — Теперь, когда дети разъехались, мне так одиноко. Ты не должна забывать меня. Ты моя лучшая подруга.