Кристофер Робин

Тем временем стоявшие у переговорной Макмиллан, Хастингс и все остальные обменялись взглядами. «Жертвы в отношении трудовых ресурсов» – это прозвучало не слишком обнадёживающе. Хоть они и знали, что Кристофер всегда их поддерживал, всё же они были специалистами по эффективности. А ещё они знали, что он сделает то, что ему придётся сделать.

Они снова развернулись к переговорной и продолжили слушать Кристофера.

– Жертвы не проблема, – сказал Джайлс. – Покажи нам конкретные предложения.

Кристофер прикусил язык. Отнюдь, жертвы были ещё какой проблемой. Но у него не было выбора. Джайлс был его начальником.

– Всё подробно изложено в моих записях, – сказал он, водрузив свой портфель на стол. – Тут всё очень подробно, так что готовьтесь... – Он внезапно затих, когда раскрыл портфель... а тот продемонстрировал ему свою абсолютную пустоту!

Его толстая папка пропала.

Зато на месте была коллекция сувениров из Зачарованного леса: палочки Винни, жёлуди, горшочек с мёдом. Кристофер отчаянно пытался отыскать свои бумаги, но вместо них нашёл флюгер и хвост Ушастика. В ужасе он разинул рот, в горле пересохло. Он прекратил рыться в портфеле и просто стоял и молча на него смотрел.

Наблюдавшие за Кристофером сотрудники его департамента заметили, как их руководитель побледнел.

– Замер, – сказал Баттерворт.

– Как кролик перед удавом, – добавил Лидбеттер.

Голсворси, который уже приготовился к худшему, закатил глаза:

– Нам конец! – простонал он, а затем спрятал лицо в ладонях, не желая видеть, что будет дальше.

В переговорной же обстановка была так себе.

Джайлс скрестил руки на груди и, сощурив глаза, уставился на Кристофера. Члены правления тоже уставились на Кристофера – скрестив руки на груди и сощурив глаза. И, что самое страшное, Уинслоу-старший точно так же уставился на Кристофера.

– Робин, – наконец сказал мистер Уинслоу, – если мы не решим вопрос, то нам придётся закрыться. Ну, что у вас там?

Кристофер поднял глаза. Он не знал, что сказать. Не мог же он показать мистеру Уинслоу и всем присутствующим коллекцию сувениров из Зачарованного леса. В голове же было абсолютно пусто. Он не мог вспомнить из своих расчётов ни единой цифры. Он не мог воскресить в памяти ни один из выводов, к которым он пришёл. А всё, что он видел сейчас, – кучка желудей.

– Я, эм...

Часы на стене неумолимо тикали. И тикали. И тикали. Секунды казались часами. И когда Кристофер уже думал, что вот-вот сорвётся, в переговорную влетела его помощница. Она подбежала к своему начальнику, что-то прошептала ему на ухо и показала на дверь. Там стояла Эвелин, такая же бледная, как Кристофер.

– Господа, – сказал Кристофер, обернувшись к столу. – Мне нужно выйти на минутку. Приношу свои извинения.

– Какого чёрта ты делаешь? – спросил Джайлс, в ярости откинувшись на спинку стула. – Если ты покинешь эту комнату, можешь не возвращаться!

Кристофер не удостоил его объяснений. Вместо этого он выбежал из переговорной: он и сам хотел понять, что происходит. Потому что если Эвелин здесь, а не в деревне, что-то явно было неладно.

* * *

Кристофер не ошибся: всё было очень плохо.

Эвелин быстро ввела его в курс дела. Когда он уехал в город, Мадлен каким-то образом умудрилась убежать из дома. Эвелин удалось отследить её путь до станции, а там она узнала у билетёра, что дочка купила билет до Лондона. К несчастью, она не успела на поезд, в котором уехала Мадлен, и была вынуждена найти машину, чтобы добраться до города.

– Где же она? – спросил Кристофер, отчаянно вглядываясь в прохожих на тротуарах с пассажирского сиденья, пока автомобиль колесил по Лондону.

– Я не знаю, – отозвалась Эвелин, чуть не плача. – Где-то недалеко от станции. Она совсем одна. – На неё накатило чувство вины, и её голос дрогнул. Всё из-за неё. Если бы она не была так увлечена обидой на Кристофера, то заметила бы, что Мадлен убежала. Эвелин сунула руку в карман, достала записку, которую оставила Мадлен, и протянула её мужу.

Пробежав по ней глазами, Кристофер остановился на слове «прогулка» и посерьёзнел.

– Она не одна, – сказал он.

– А с кем? – спросила Эвелин, отвлёкшись от дороги, и с любопытством посмотрела на мужа. Она не находила себе места с тех самых пор, как нашла записку. Кристофер же казался ей теперь самим спокойствием. Правда, как она могла заметить, он немного побледнел и всё никак не мог перестать ёрзать.

Эвелин было знакомо это его состояние. За годы их брака она уже не раз видела такое. А значило это поведение, что Кристофер очень хотел что-то ей рассказать, но никак не решался. Она изогнула бровь и терпеливо ждала, пока он заговорит. Потому что, насколько она также знала из собственного опыта, его вот-вот должно прорвать.

И действительно, Кристофер заговорил.