Критская Телица

Точнее, была — однако вовсе не на отведенном ей месте. Греческий корабль развернул парус и весьма проворно держал путь к северной оконечности мыса. Вослед неспешно двигалась пентеконтера, парус которой оставался по-прежнему свернутым.

Прочие суда мирно оставались на якорях. Лишь маленькие лодки начинали понемногу сновать у причалов, готовясь принимать или доставлять на борт людей либо грузы.

— Что это значит?!

— Государь?..

— Почему греки уходят?! — загремел Идоменей.

— Понятия не имею, господин, — растерянно отозвался ближайший воин.

— За ними следует пентеконтера, — вставил его сосед. — Капитан Эсон, видимо, собирается задержать афинян...

— Олух несчастный! Сухопутная крыса! — рявкнул озадаченный лавагет. — Пентеконтера идет на веслах одного-единственного ряда! Это не погоня! Они просто движутся вослед! Ничего не понимаю...

Сощурившийся Идоменей несколько минут пристально следил за эволюциями в бухте, а затем изменившимся голосом рявкнул:

— Тревога!

* * *

— Задержись-ка на минуту, — попросил Эпей.

Менкаура остановился.

— Было у меня два увесистых меча припасено, да бросить пришлось, покуда от красавчика удирал... И секира твоя весьма кстати окажется. В боковой проход, быстро! Иначе тебе же обратный путь заградим!

— Не понимаю..? — поднял брови Менкаура.

— Сейчас увидишь.

Друзья кинулись в ответвление главного коридора, пробежали примерно сотню шагов, затем остановились.

— Отступи чуток, — велел Эпей. — А то, не доведи Зевес, брызнет ненароком и обожжет...

Грек отобрал у недоумевающего Менкауры лабрис, метким ударом сшиб один из больших светильников. Бронзовая плошка шлепнулась на пол, зазвенела, покатилась, потухла.

Тонкая струйка земляного масла потекла по стене, пропитывая фреску с изображением охотящегося в камышах дикого кота. Еще несколько раз увесистое лезвие впилось в камень, откололо три-четыре внушительных обломка.

Нефть хлынула обильно.

— Чудо! — порадовался Эпей.

Он осторожно выдернул фитиль из другого светоча и бросил не успевшую погаснуть асбестовую полоску прямо в собиравшуюся на полу и быстро увеличивавшуюся лужу.

Огонь так и взметнулся.

— Пускай поразмыслят, — сообщил мастер египтянину, ошеломленно созерцавшему новую диверсию эпического хитреца. — Еще разок-другой проделаем то же самое — только подальше. Пускай почешут затылок, погадают, где нового пожара ожидать...

— Затоскуешь в Греции — приезжай в Та-Кемет, фараоновых лазутчиков обучать, — протянул Менкаура. — Ну и ну...

— Благодарствуйте, — ответил Эпей, хватая писца за руку и увлекая вспять. — Расенна уже предлагал местечко в экипаже, теперь ты на почетную службу зовешь... Только я человек тихий, мирный. Приключения, разумеется, жалую — но лишь когда о них аэды в поэмах повествуют. Бежим!

* * *

Иола стояла на палубе афинской ладьи, глядя назад, на остров, где провела всю жизнь, и который покидала, не желая расставаться с любимым. Берег постепенно удалялся, водная гладь за кормою ширилась; город и дворец начинали являться взору целиком.

Вдали возвышались горы: белесая наверху, зеленая у подножия Левка; ближе к востоку — обширные плато, служившие благодатными пастбищами для коз и тонкорунных овец; еще восточнее смутно маячила в густом утреннем воздухе величественная Ида.

Ни облачка не виднелось на голубеющем небе. Новый день обещал быть столь же знойным, сколь и предыдущие. Но расползавшийся над Кидонским дворцом черный дым постепенно застилал эту прозрачную синеву, клонился в сторону, влекомый витавшими где-то наверху воздушными потоками, тянулся грозной пеленой в сторону пробуждающейся столицы.

— Любопытно, что случилось? — обратился к женщине подошедший Эсон. — Я ни разу не слыхал о пожарах во дворце, да и ты, наверное, тоже...

Иола только головой помотала.

— Твой отъезд никак с этим не связан? — спросил критский капитан понизив голос.

— Нет, разумеется. Но у государыни бывают замыслы, в которые не посвящают без особой нужды...

Ответ прозвучал спокойно, любезно и внушительно. Пожав плечами, Эсон подбоченился и устремил глаза на лавировавшую меж другими кораблями пентеконтеру.

— Молодец, Эвней, — негромко похвалил он келевста, чьему попечению доверил судно в грядущем походе. — Чисто движется. И заметь: ни единого лишнего весла не использует. Знает, что пока открытой воды не достиг, разгоняться нельзя...

Иола только головой кивнула.

Эсон пояснял ей простейшие вещи, точно маленькой; но капитан явно хотел занять себя хоть каким-нибудь разговором. Пускай лучше болтает сам, нежели задает вопросы...

— Э-эй... — внезапно сказал моряк. — А это еще откуда, и кто такие?

Оконечность мыса была уже близка. За нею, совсем неподалеку, примерно в трех четвертях мили, виднелся вытянутый, хищный корпус миопароны. Этруск тоже углядел дымный столб, вознесшийся над побережьем, и велел работать каждой лопастью, дабы поспеть вовремя.

Корабли быстро сближались.

— Друзья, — коротко сказала Иола, пытаясь не выдать волнения, которое испытывала. — Друзья, отряженные государыней, дабы обеспечить нам беспрепятственный выход в море.

— Не понимаю, — протянул Эсон, в упор глядя на Иолу.