Кривая сосна на желтом обрыве (СИ)

Опаньки! Ни для кого в семье не секрет, что между бабулей и дядей Федей Лембером, мужем тетки Гали, вендетта. Куда как покруче среднестатистических разборок между тещей и зятем. Она его все тридцать лет ненавидит, как он с теткой женат. За что - ума не дам. Какую бы гадость бабуля ни сказала, что бы ни сделала - он все оставлял без ответа и этим, кажется, еще больше ее бесил. Тем более что пригорала она к пустякам. И уж никогда до такого не доходило. Что ж он сотворил, если она его по матушке - и гнидой? Да еще и бразильской почему-то.

Но, похоже, колотун у бабки кончился. Повздыхала, повсхлипывала, дед посадил ее, накапал капелек валериановых.

А я затихарился за станиной. Что-то тут делается из ряда вон. Бабке на глаза лучше не попадаться, потом у деда расспрошу, что за буря в пустыне.

- Эх, почистоплюйничал ты, Толя, тогда, а то - как бы хорошо получилось!

Дед только вздохнул.

- Все у тебя, Антонина, виноваты, кроме тебя. Сколько раз я тебе говорил? Во-первых, то ли получилось бы, то ли нет, а главное - я в такие игры принципиально не играю. И в конце-то концов, Дусь, твоя же затея! Внуков охота? Детдомов сколько? А Надюха тебе что, плоха? Ах, чтоб в семье родился? Чей бык ни прыгал, телята наши? Ага, так ото ж. А Федька и сам не думал, не помнил, что у кого-то там в родне диабет, пока самого не шибануло. Не кори его и поедом не ешь. Сама намудрила. И не убивайся насмерть. Не старые времена. Сейчас с диабетом до наших лет живут.

Дослушивать мне резко расхотелось. Поднялся на затекших ногах, незамеченный вернулся наверх.

Это в сериалах все такие беспонтовые, по три серии одно и то же перетолмачивают, пока до какой-нибудь тупой доны дойдет. В жизни все куда смышленее. Я, например, почти все понял. И секретов разводить не стал. Между мужиками какие секреты? Я подождал часа два и спустился к деду снова.

Бабки уже не было.

- Дед, а почему дядя Федя гнида именно бразильская?

Дед не из тех, кто от неожиданности что-нибудь нахрен уронить может. Он и на ногу не уронит, не надейся.

- С какого места подслушал?

- Вот с этого самого.

- Гм. Шустер ты, вьюноша. Ну уж знай теперь как оно все есть.

И в три минуты все выложил. Он на пять серий размазывать не станет.

Когда бабка поняла, что обычным путем внуков ей не дождаться, она решила пойти путями окольными. Так и хочется сказать, скользкой дорожкой. Поначалу она, оказывается, хотела, чтоб папашей стал дедуля Толя. Почему в мамаши была выбрана мама Таня - это понятно. Характер у нее такой. Поставишь - будет стоять, положишь - лежать будет. С тетей Ниной такого сроду бы не вышло. Еще б - капитан милиции тебе не филологиня.

Дедуля, однако, отказался. Без объяснения причин. А что их объяснять, причины эти. И так все на виду.

Тогда бабка, наступив себе на характер, поговорила с зятем.

Вот что дядя Федя бразилец и есть, натуральный, природный, это меня ошарашило.

- А почему не Крузейру и не Душ-сантуш? Да еще и блондин?

- А ты что думал, там полтора миллиона мулатов и все поголовно в белых штанах? Папаша его Петер Лембер был чистопородным фрицем, из тех, недобитых. Это, кстати, одна из причин, почему бабулечка его не любит.

- Тут-то он какого хрена делает?

- А вот это вторая причина. Натворил он дома что-то такое непотребное, что удрал подальше от кокосов и мулатов. Что? Спроси, может, тебе скажет. Но чтоб тридцать лет домой и не соваться - поверь, там не пустяки какие. Убийство, попытка ограбления - что-то вот такое. Это я не по злобе, по опыту говорю. А третья, кстати, причина - что он твою тетку отбил у сына ее старой подруги. Те их чуть не с пеленок сговорили - а тут нате, здрасьте. По мне, дело житейское, а ей вот неймется по сию пору.

- А... папаша знает?

- Алик-то? А как же не знает. И в зубах тебя с пеленок носил. И Галька тоже. И не вздумай наезжать, какие они такие-сякие. Не было бы вас с Надюхой - зачем бы мы колупались всю жизнь? Кофточки в сундуки собирать? Все для вас, все вокруг вас. А иначе - для чего? Подумай хорошо, голова у тебя - не тыковка, сообразишь, что к чему.

А чего тут соображать, если все разжевано и в рот положено. Дед возился у верстака, разбирая какой-то карбюратор на запчасти, искоса на меня поглядывал. Потом не выдержал, спросил:

- Ты объясняться с кем-нибудь прямо сегодня побежишь?

Объясняться? Я подумал. Нафиг? Все всё знают. Я последний узнал, по несчастному случаю. Не проявись дурацкая эта наследственность, знать бы я не знал, кто там папаша, кто не папаша. Хорошо хоть с мамашей сомнений никаких. И почему-то очень грело, что дед Толя не при делах. Нет, не хотелось мне ни с кем объясняться.

- Ты просто скажи всем, что я теперь в курсе. Пусть все как шло, так и идет. Только с Федей... ну, потом как-нибудь поговорю про его Бразилию. Не сейчас.

Ни с кем не хотелось мне разговаривать. Не в состоянии был. Даже про Бразилию не хотелось. Я вообще как-то плыл. Я гулять пошел. Не сказав никому, шмыгнул через старую калитку в проулок. И двинул. Я не помню, куда и как шел, кажется, слегка выпал из реала. Ненадолго, кажется. Кто б мне надолго позволил? Очнулся от звонка: маманя.