Alexander Etkind

WARPED MOURNING

Stories of the Undead in the Land of Unburied

STANFORD, CALIFORNIA:

STANFORD UNIVERSITY PRESS, 2013

Александр Эткинд

КРИВОЕ ГОРЕ

Память о непогребенных

Авторизованный перевод с английского Владимира Макарова

НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ

МОСКВА 2016

УДК 930.85(47+57)Т95/20” ББК 71.08 Э90

В оформлении обложки и пользован (фрагмент скульптурной композиции

Григория Брускина «Рождение героя»

Редактор серии И. Калинин

Эткинд, А.

Э90 Кривое горе: Память о непогребенных / Александр Эткинд; авториз. пер. с англ. В. Макарова. — М.: Новое литературное обозрение, 2016. — 328 с.: ил. (Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»)

ISBN 978-5-4448-0508-4 ISSN 1815-7912

УДК 930.85(47+57)” 195/20” ББК 71.08

Warped Mourning: Stories of the Undead in the Land of the Unburied by Alexander Etkind was originally published in English by Stanford University Press.

© 2013 by the Board of Trustees of the Leland Stanford Junior University. All rights reserved. This translation is published by arrangement with Stanford University Press, www.sup.org.

© Григорий Брускин, «Рождение героя», крашенная бронза, 1987 © В. Макаров, пер. с английского, 2016 © ООО «Новое литературное обозрение». Оформление, 2016

Благодарности

Эта книга уходит корнями в мою собственную историю — прошлое семьи Эткинд и бывшей советской интеллигенции. Много лет назад мой отец, историк искусства Марк Эткинд, рассказал мне, что хотел бы написать книгу о художниках, погибших в годы сталинского террора; заглавие было готово — «Невинно убиенные». Это желание не осуществилось: вскоре после этого разговора отец умер. Работая над некоторыми страницами этой книги, я думал о том, что они могли бы, кажется, быть написаны им. На многие идеи меня вдохновил мой дядя Ефим Эткинд. Я часто обращаюсь здесь к его блестящим трудам — и к научным работам, и к воспоминаниям, — хоть и не так часто, как следовало бы. Эта моя книга — работа горя по отцу и дяде, и еще по моему отчиму Моисею Кагану, выдающемуся философу. Он был участником Второй мировой войны, пережил идеологические чистки, написал прекрасные книги и прожил достаточно долго для того, чтобы разочароваться в советском режиме, но не в марксизме. Кроме членов моей семьи, я не знал почти никого из героев «Кривого горя». В 1986 году, однако, Дмитрий Лихачев помог мне выиграть судебное дело против моих тогдашних начальников, которое казалось безнадежным. Позже его научные труды и воспоминания помогли мне разобраться в собственных противоречивых идеях. Я знаком и с замечательным ученым, бывшим лагерником Львом Клейном: получилось так, что много лет назад он опубликовал мою самую первую статью. У меня нет причин ожидать, что эти люди согласились бы со мной, если бы прочитали эту книгу: работа горя подражательна, но непокорна. Однако я тешу себя надеждой, что они поддержали бы мои усилия, и, больше того, в свое время они это сделали.

Задумать эту книгу мне когда-то помогли беседы с создателями петербургского отделения общества «Мемориал» Вениамином Иофе и Ириной Флиге. Позже, в 1999 году, в берлинском Институте перспективных исследований (Wissenschafiskolleg) я общался с Алейдой Ассман, ведущим специалистом в области культурной памяти, и крупнейшим шекспироведом Стивеном Гринблаттом; их влияние было очень важно для меня. В 2001 году я получил грант на работу в Открытом архиве Центрально-Европейского университета. Благодаря заведующему этим архивом Иштвану Реву (он и не подозревал о таком способе расходования гранта) мы с моей женой Элизабет Рузвельт Мур провели часть медового месяца на Русском Севере, в местах бывших лагерей, а другую часть на бывших плантациях Американского Юга. Многие мои мысли родились в этом паломничестве с Элизабет, когда мы пытались понять трудное наследство, доставшееся каждому из нас, и объяснить его друг другу. В 2006 году я получил стипендию Дэвисовского центра исторических исследований в Принстонском университете. Я благодарен Гаяну Пракашу, Майклу Ф. Лаффану, Ансону Рабинбаху и Стивену Коткину за многие плодотворные беседы. Внимательный читатель заметит в моей книге влияние Рональда Шехтера; мы вместе были стипендиатами Дэвисовского центра.