Кризис чёрного флота-3: Испытание тирана

— Я даже не знаю, что следует сделать с тобой, поганая тварь, за двенадцать лет страданий и гибель стольких моих друзей. Ясно, что просто убить тебя — слишком легкий конец. Не важно, как я это сделаю, и сколько это будет длиться — все равно, я буду видеть во сне лица тех, кто не вернулся домой вместе с нами, и буду при этом чувствовать, что ты, ублюдок, сдох слишком легко.

Имперский офицер, вздохнув, продолжил:

— Но все же, ты заслуживаешь смерти. И единственная вещь, которая поможет мне ответить моим погибшим друзьям — это то, что я заставил тебя ждать смерти. Долго ждать: И быть при этом уверенным, что мое лицо не исчезнет из твоей памяти, пока ты ждешь.

Сореннен склонился над лежащим Найлом Спааром.

— До того, как я получил назначение на «Устрашающий», я принимал участие в исследовании физики гиперпространства. Мы пытались научиться сбрасывать бомбы из гиперпространства. Но так и не научились. Видишь ли, не важно, каким образом ты войдешь в эту волшебную дверь — чтобы открыть ее снова, тебе понадобится гиперпривод. Все, что мы запускали в гиперпространство, просто оставалось там. Мы даже как-то взяли дрона и взорвали его в гиперпространстве, чтобы посмотреть, сможет ли это открыть выход. Ни один обломок не появился, все осталось там.

Он махнул рукой капитану Айстерну, тот подошел к люку спасательной капсулы и открыл его. Лейтенант Гар и еще один охранник подняли Найла Спаара. Вицекороль продолжал хранить молчание, его лицо выражало только презрение и надменность.

Сореннен подошел так близко, что его дыхание коснулось лица вице-короля.

— Я не знаю, сколько ты там проживешь. Знаю только, что ты там сдохнешь.

Отойдя, майор наблюдал, как охранники засунули Найла Спаара в капсулу и закрыли люк.

— Сделай одолжение, подыхай помедленнее.

Сореннен нажал переключатель. Капсула с ревом вырвалась из туннеля и улетела в забвение.

Джотто Эккельс смотрел на экран сенсорной станции с благоговением, близким к религиозному. Ему еще не приходилось видеть такую вещь, как функционирующий корабль мертвой расы. Это событие было достойно встать рядом с величайшими археологическими находками современности — Теневой комнатой-ловушкой на Лайоке, Форанским космическим зондом:

Но это была не только радость, но и большая ответственность. Дрейсс и Мокем погибли в комнате-ловушке, Форанский зонд погиб в пожаре, вызванном невнимательностью исследователей.

Но Паккпекатт и его помощники, казалось, не думали об ответственности перед историей. Они немедленно приступили к выполнению своего плана.

Плэйк спросил:

— Что мы сообщим в штаб, полковник?

— Только сообщение о контакте. Спутник готов?

Тэйсден ответил:

— Да, сэр.

— Запускайте.

Эккельс спросил:

— Полковник, можно мне связаться с «Пенга Рифтом»?

— Конечно.

Эккельс проинформировал капитана Барджеса о ситуации, приказав не рисковать найденными артефактами и в случае угрозы сразу уходить в гиперпространство.

Тэйсден доложил:

— Спутник запущен, активирован и выходит на позицию.

Паккпекатт повернулся к Эккельсу.

— Доктор, вы не собираетесь возвращаться?

— Куда?

— На «Пенга Рифт».

— Чтобы прятаться на другой стороне планеты? Ну нет, полковник, я думаю, я мог бы принести больше пользы здесь.

Эккельс думал только об одном: «Хорошо, командуй, если хочешь. Позволь только мне быть здесь, когда дверь откроется:»

Паккпекатт махнул рукой.

— Если вы не нужны на «Пенга Рифте», мы воспользуемся преимуществом вашего присутствия. Агент Плэйк, ознакомьте доктора с оборудованием.

Лобот обнаружил, что, подключив свой интерфейс к Страннику, он начал терять возможность общаться с Ландо и дроидами. Связь была такой сложной, а структуры данных настолько чужими, что контакт с кораблем отнимал все внимание и ресурсы Лобота.

Даже попытка перевести информацию Странника на общий язык и озвучить ее, оказалась очень сложной. Через некоторое время Лобот обнаружил, что он начинает думать алгоритмами Странника. В сообществе киборгов такое явление называлось «опасностью системной интеграции», грозившей потерей личности.

Ландо понял только, что Лобот подключился к машине, которая может забрать его разум. Понаблюдав за Лоботом некоторое время, Ландо пришел к выводу, что нужно систематически делать перерывы в соединении, и заставлял Лобота соблюдать их. За время полета к Мельте Обез Лобот провел подключенным к Страннику не более часа.

Даже это время было уступкой Лоботу, который утверждал, что чем дольше будет соединение, тем продуктивнее результат.

Лобот объяснил Ландо:

— Странник не знает, кто или что он. Он только знает, что он делает.

Корабль «защищал-от-повреждений», «выращивал-и-воспитывал», «лечил-икормил», «спасал-от-хищников», «сохранял-и-поддерживал», что Лобот мог истолковать как яйцо, куколку или родителя. Существ в капсулах корабль называл «спящими», «хранителями», «жертвами», «руководителями»: — половина из этих определений указывала на то, что они являются частью корабля, а другая половина указывала на то, что они — нечто отдельное.