Читаем Кризис современного мира полностью

В оккультистской среде Генон встретился и с подлинными представителями восточной традиции, контакт с которыми предопределил во многом его мировоззрение. Этот контакт осуществился, скорее всего, через посредство трех персонажей, выделявшихся своей глубиной и серьезностью на фоне оккультистских групп Франции начала века. Это были: Леон Шампрено, бывший оккультист, вступивший, однако, в Ислам под именем Абдуль-Хакк, "Служитель истины"; Альбер Пюйю, граф де Пувурвиль, посвященный в даосизм в южном Китае одним из 5-ти тогдашних Тьенси, Тонсангом Нгуеном те Дук-Луатом, "Мастером Сентенций", и принявший инициатическое имя Митгиои, "Глаз Дня"; и, наконец, шведский художник Йон Густафф Агели, посвященный в исламский суфизм под именем Абдуль-Хади, "Служитель Ведущего", и получивший посвящение от самого шейха Элиш Абдель-Рахман эль Кебир, одного из самых знаменитых представителей эзотерического и экзотерического ислама в 2О-ом веке, члена ордена Шадилия и в то же время главы Мудхат Малики (одной из четырех основных юридических школ Ислама). Одновременно с известными контактами с представителями эзотерического Ислама и даосизма, о которых сохранились более или менее точные биографические сведения — через Абдуль-Хади Генон установил связь с орденом Шадилия, а через Митгиои с младшим сыном самого Тьенси Тонсанг Нгуен те Дук-Луата, с Тонсанг Луатом, — Генон имел контакты и с представителями индуистской традиции, адвайта-ведантистской, а может быть, и с какой-то другой школой. В отношении личностей индуистских информаторов Генона, благодаря которым он получил инициатические сведения об индуистской метафизике (ее элементы он изложил в своих книгах "Общее введение в изучение индуистских доктрин", "Человек и его становление согласно Веданте" и "Множество состояний бытия"), ничего определенного не известно, хотя на наличие такого контакта не раз указывал сам Генон, и нагляднее всего о нем свидетельствует невероятная глубина его книг, посвященных этой проблеме.

В 1912 году Рене Генон принимает Ислам и получает через Абдуль — Хади «бараку», то есть "духовное влияние", идущее от основателя ордена Абдуль-Хасана аш-Шадили и сохранявшееся в непрерывной инициатической цепи ("сильсиля") вплоть до тогдашнего шейха Элиша Абдуль Рахмана эль Кабира. Принятие Ислама сам Генон не афиширует внешне, но с этих пор в мире суфизма он становится более известен под именем Абдуль-Вахид Йахья, "Служитель Сущего Единого". Но несмотря на принятие Ислама Генон активно участвует в жизни духовного Запада, публикуя множество статей, книг, рецензий, посвященных традиционным доктринам и символам, а также критике современной цивилизации и особенно современного Запада. Кроме того, Генон публикует много материалов в защиту Католицизма и Христианства в целом. Большинство этих статей он написал как раз вскоре после своего принятия Ислама. Однако в этом нет ничего парадоксального, так как Генон считал Христианство (и в частности, Католицизм) единственной аутентичной традиционной формой на современном Западе, а свое принятие Ислама никогда не рассматривал как пример для подражания. Это был скорее чисто индивидуальный выбор. Большинству же людей Запада Генон советовал не менять религию, а открывать инициатические и посвятительные аспекты в рамках самой христианской традиции, которую он считал подлинным откровением и одним из ликов Абсолютной Истины.

В этом же 1912 году Генон женится в первый раз на Берте Лури, которая становится его верной спутницей и помощницей в изучении традиции: она редактирует многие рукописи Генона, участвует в интеллектуальных исследованиях мужа.

В 1927 Генон впервые посещает Алжир, где преподает философию в городе Сетиф и совершенствует свое знание арабского языка. В 1928 году он возвращается во Францию и несколько лет читает лекции по философии в своем родном городе Блуа. В этот период он пишет "Восток и Запад","Кризис современного мира", "Король Мира", "Духовная и временная власть", а также множество статей для журнала "Покрывало Изиды" Поля Шакорнака, который впоследствии меняет название на "Исследования Традиции"("Les Etudes Traditinneles"). В этот же период времени вместе со своим другом, христианским эзотериком Луи Шарбонно-Лассэй — внешним представителем, быть может, единственного сохранившегося подлинно христианского инициатического братства "Эстуаль Интернель", восходящего к Средневековью и соблюдающего строгую преемственность и чистоту доктрины, — Генон сотрудничает в католическом журнале Анизана «Регнабит» и участвует в организации группы исследователей христианского эзотеризма под названием "Умное Сияние Сердца Господнего". Там Генон публикует статьи, вошедшие позднее в сборники статей "Замечания о христианском эзотеризме" и "Фундаментальные символы сакральной науки".

Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология / История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Единство и одиночество: Курс политической философии Нового времени
Единство и одиночество: Курс политической философии Нового времени

Новая книга политического философа Артемия Магуна, доцента Факультета Свободных Искусств и Наук СПБГУ, доцента Европейского университета в С. — Петербурге, — одновременно учебник по политической философии Нового времени и трактат о сущности политического. В книге рассказывается о наиболее влиятельных системах политической мысли; фактически читатель вводится в богатейшую традицию дискуссий об объединении и разъединении людей, которая до сих пор, в силу понятных причин, остается мало освоенной в российской культуре и политике. Философское введение к книге посвящено диалектике положительного и отрицательного единства — единства и одиночества — и продолжает идеи, высказанные автором в книге "Отрицательная революция". Цель всей книги — приблизить политическое к повседневному и экзистенциальному опыту каждого, указав на интимный характер этой сферы, кажущейся некоторым чисто внешней и технической.

Артемий Владимирович Магун

Философия / Образование и наука