Кризис современной цивилизации (СИ)

В России, по мнению В. Р. Соловьева, ситуация также достаточно тревожная, социальное расслоение (в т. ч. географическое) нарастает: "Посмотрите: в России школьное образование, как и медицина, зависит от регионального бюджета. Это значит, что человек, родившийся в глуши, имеет меньше шансов получить качественное образование, чем тот, кто родился и живет в богатом регионе. А если учесть, что система социальных лифтов работает из рук вон плохо, а богатые давно осознали прелесть качественного образования и отдают своих детей в бесспорно элитарные школы, где образование стоит очень дорого, получается, что мы сами, своими руками создаем у себя в стране кастовое общество" [111, с. 46].

Общая тенденция развития того же образования тоже не радует: "...уйдя от тоталитарного государства к псевдодемократическому, мы ушли от школы творческой к школе-угадайке, где творчество вообще не играет никакой роли, а вся задача сводится к тому, чтобы знать правильный набор ответов или хотя бы суметь угадать его" [111, с. 44-45]. В результате в среде обделенных распространяются различные деструктивные и девиантные формы поведения: "Ведь не случайно люди создают деструктивные культы, не случайно именно среди тех, кто оказался на обочине цивилизационного прорыва, той самой либеральной модели, расцветают, в частности, такие феномены, как исламский радикализм - все равно творческие, хотя и представляющиеся нам неприемлемыми, идеи. Потому что, если ты не имеешь возможности творчески работать в позитивном русле, жажда духа найдет свой выход в негативе" [111, с. 201]. Справедливости ради следует отметить, что в среде "золотой молодежи" деструктивное поведение - не редкий гость. Только ее представителей реже наказывают. Да и само наказание часто превращается в реалити-шоу. Вспомним Мару Багдасарян.

Для преодоления всех указанных негативных тенденций В. Р. Соловьев даже готов обратиться к опыту социализма: "Вообще Россия фактически обречена на то, чтобы так или иначе задействовать в своей жизни элементы социализма" [111, с. 254]. Вот только социализм у него больше похож на государственный капитализм, чем на первую стадию формирования коммунистического общества: "Только государство - и притом сильное государство - может себе позволить существование таких монстров, как Академия наук. Только сильное государство может себе позволить существование бесконечных границ. Только сильное государство может себе позволить вводить дотации, позволяющие сделать относительно комфортной жизнь в суровейших климатических условиях" [111, с. 255]. Из коммунистического проекта здесь исчезла важнейшая составляющая - реальная демократизация жизни на основе преодоления капиталистического отчуждения труда. Впрочем, самой проблемы, правда, понятой скорее постмодернистски - как отчуждение от труда - В. Р. Соловьев не отрицает: "Это как раз то, о чем забыли либералы, - что человеку недостаточно получать социальное обеспечение. Они забыли, что для человека важна работа" [111, с. 36-37]. Как пишет по поводу подобных проектов Д. Бенсаид: "Сегодняшние филантропы, как и те, что давным-давно были высмеяны Марксом, хотели бы получить "современное общество без его опасностей, буржуазию без пролетариата", биржевые авантюры без безработицы, баснословные прибыли от инвестиций без увольнений и переноса производств. Сегодня, как и вчера, они хотели бы убедить обездоленных в том, что богачи существуют для их же блага" [10, с. 18-19].