Кризисы в истории цивилизации

Фальшивые деньги как один из инструментов ведения войны используются в мире довольно давно. Скажем, в 1810 году парижский гравер Лаль был приглашен в полицейский департамент, где ему поручили секретное дело — изготовить клише для печати поддельных английских фунтов. Дело в том, что Наполеон тогда готовился к войне с Англией и хотел таким образом подорвать английскую экономику. Впрочем, с его стороны это было лишь ответной мерой: эмигранты-роялисты с 1791 года не без помощи Англии уже давно наводняли Францию фальшивками. У них были типографии в Лондоне и некоторых других государствах Европы (в Голландии, Италии, Швейцарии), а также тех районах Франции, которые временно захватывали иностранные интервенты и роялисты. Денно и нощно там шлепались французские фальшивые деньги, которые переправлялись во Францию целыми тюками. На одной только фабричке в Бретани, на полуострове Киберон, которой руководил роялист граф Жозеф Пюизе и работали 70 человек, к 1794 году планировали печатать не менее миллиона ливров фальшивок в день. Расчет оказался даже заниженным. Когда летом 1795 года отряды эмигрантов высадились в Кибероне и были вскоре разгромлены войсками генерала Гоша, в числе трофеев, захваченных республиканцами, находились фальшивые бумажные деньги на сумму 10 миллиардов ливров.

Фальшивки были тогда обычным средством войны, и Наполеон использовал их так же, как он использовал в военных действиях барабаны, лошадей и пушки. Император штамповал австрийские, а перед русской кампанией — и русские деньги.

Одна из наполеоновских типографий располагалась на Монпарнасе и возглавлял ее брат наполеоновского секретаря. Причем к процессу изготовления фальшивок французы подходили весьма тщательно: в особом помещении только что изготовленные и высушенные деньги бросали в слой пыли и гоняли по этой пыли метелками, чтобы искусственно состарить фальшивки и придать им вид походивших по рукам денег.

Перед самой войной с Россией типографию перевели из Парижа в Варшаву, а потом в село Преображенское, под Москву. После войны российским правительством из обращения было изъято фальшивок на общую сумму в 70 миллионов рублей. С помощью валютной интервенции Наполеон хотел развалить экономику империи.

Наполеон начал эту операцию еще до вторжения. Российский министр финансов весной 1812 года докладывал государю, что из-за границы на территорию страны поступают французские фальшивки.

Казалось бы, что общего между фальшивками и самыми настоящими долларами США, которые правительство США печатало и вывозило в Европу? А то, что и те, и другие ничем не были обеспечены!

До поры до времени европейские правительства были спокойны: гуляющие в Европе евродоллары как бы обеспечивались золотом — так, во всяком случае, говорили американцы. Дело в том, что в 1944 году были подписаны так называемые Бреттон-Вудские соглашения, которые закрепляли золотое содержание доллара: Соединенные Штаты обещали обменивать доллары на золото в соотношении 35 долларов за одну унцию благородного металла.

Беспокоила европейцев только инфляция. Цены у них почему-то росли. А в Америке не росли. Система работала так: для решения своих проблем янки печатают бумажки с портретами. Печатают сверх допустимого. Избыточно. Выплачивают безработным, военным, прочим всяким… Потом собирают в виде налогов. И тут должна начаться инфляция. Дело в том, что инфляция не возникает сразу после вброса денег, а с некоторым лагом. Здесь главное вовремя деньги из системы изъять и кому-нибудь «одолжить». Желательно безвозвратно.

И получается, что у американцев происходит подстегивание экономики, а у одалживателей — инфляция. Кстати говоря, ввоз золота в Испанию после открытия Америки тоже поначалу вызвал экономический всплеск — за счет насыщения рынка «настоящими» деньгами. Ведь новые деньги всегда поначалу воспринимаются как «настоящие», пока постепенно не происходит понимание, что это не так — что их как-то уж слишком много стало…

В общем, в Европе росло количество денег. И неважно, что выглядели доллары совсем не как гульдены, марки, лиры и франки, — ведь на них тоже можно было купить реальный товар, пусть даже предварительно обменяв на свою валюту.

Схема работала прекрасно, и американцам оставалось только озабочиваться тем, чтобы одолженные доллары, не дай бог, не вернулись обратно. А для этого собственная национальная денежная единица страны, куда сбрасывают доллары, должна обесцениваться быстрее, чем сам доллар. Обесцениваться постоянно и с неизбежностью солнечного захода. Иначе туземцы не будут любить доллар, а будут любить свою деньгу. Национальная единица обязана падать всегда, постоянно и, что принципиально, быстрее доллара. Только при этом условии население будет хранить баксы как средство накопления. В противном случае карманные портреты Франклина, Гранта, Джексона, Гамильтона, Линкольна, Вашингтона брать не станут.

Именно так и случилось в Европе, когда она победила инфляцию. Как победила? А вот как.