"Будь мужиком"! - приказал я себе, переступая порог кабинета Крокодила. Атмосфера здесь была накалена до предела. Колюня позвонил шефу и в двух словах изложил ситуацию. Борис Игнатьич едва сдерживался. Я заикаясь рассказал ему подробности.
- Сукин сын! Зачем? - орал Крокодил.
- Чего звал? - дверь отрылась, и Мишаня пропустил внутрь Славку Оленичева.
На меня тот час же перестали обращать внимания. Семейная разборка вспыхнула, как сухой стог сена, облитый керосином.
- Тварь неблагодарная! Тебе баб мало?
- Да она сама полезла! Думала, что я на ней женюсь, когда вы разведётесь!
- У отца воровать вздумал?
- Да на хера она мне сдалась? Только попользовался!
Я прилип к стенке и по полшага отступал к двери. Даже дышал через раз, мечтая стать невидимым. Мне удалось беспрепятственно выскользнуть в коридор. Мишаня и Колюня стояли тут же, застыв, как выключенные роботы.
- Мне сказали уйти, - промямлил я, спускаясь по ступеням.
Так хотелось перейти на бег. Сейчас они успокоятся и вспомнят о частном детективе, который влез слишком глубоко в грязное семейное бельё. Родная кровь победит и я окажусь где-нибудь рядом с Викой, которой уже ничем не помочь.
Сумерки упали на ВИП-посёлок. Я побежал-таки, прижимая к боку сумку. Только бы выбраться отсюда. Я уеду в такую глушь, где меня никто не отыщет. А с деньгами это сделать будет очень просто. Сердце бухало о рёбра, но я всё ещё дышал.